Сто тысяч франков в награду

Аврилетта покраснела и быстро поднесла руку к венку, но возле нее уже стоял высокий юноша лет двадцати, отлично сложенный, с открытым и честным лицом. Это был Сильвен, сын крестьянина из Эрбье, второй друг Аврилетты. Он больше других заслуживал расположения девушки. Когда та была еще очень маленькой, случалось, что дети из зависти зло подшучивали над ней. Добрый Сильвен, отличавшийся недюжинной силой, выручал ее и давал отпор преследователям. Повзрослев, юноша продолжал покровительствовать девушке. Часто провожая стадо быков на пастбище, он думал об Аврилетте — доброй, милой и дикой, как сама природа.

Сильвен Шарме был простым крестьянином и считал, что ему очень повезло. Его отец, Жак Шарме, нажил себе хорошее состояние и мечтал сделать из сына известного человека. Сильвен обучался в школе и блестяще закончил курс. Все дороги были открыты для него. Юноша легко мог возвыситься над той средой, где вращался, но он и не думал об этом. Сильвен любил леса, большие пространства и чистый воздух.

«Отец, — сказал он как-то раз старому Жаку Шарме, — оставь меня с быками и телегой. Нет более высокого предназначения для человека, чем жить среди природы. Земледелец — это завоеватель. У него случаются как неудачи, так и победы. Я учился и знаю это. Я хочу применить науку, чтобы сделать нашу жизнь лучше».

И старик, который также гордился званием земледельца, не противоречил сыну. Скоро Сильвен стал первым знатоком земледелия в крае. Люди издалека приезжали, чтобы полюбоваться его землей в Эрбье. Не один крестьянин просил его совета, когда сооружал молотильную или жатвенную машину.

Сильвен в то же время был поэтом, любившим природу, которую по-настоящему понимает так мало людей, а художники — и того хуже — порой извращают ее в узких рамках жанровых картин. Этот юноша, наделенный широким кругозором и богатой душой, любил Аврилетту. Какая была эта любовь, он и сам не знал. В глазах Сильвена Аврилетта сочетала прелесть, силу и независимость. Не было и дня, чтобы он не пришел поговорить с ней. Девушка тоже его любила, но удивилась бы, услышав слово «любовь». В Сильвене, по ее убеждению, соединялись красота и доброта.

Итак, юноша подошел к ней. Он еще издали заметил, как она надевает на свои черные волосы белый венок. Опустив голову и покраснев, она выслушала комплимент молча. Еще больше ее смущало то, что Сильвен, вместо того чтобы, как всегда, подбежать и весело поцеловать ее в лоб, вдруг остановился и удивленно вскрикнул.

— Что с тобой, Сильвен? — спросила она, быстро подняв голову. — Разве я обидела тебя?

Молодой человек продолжал пристально на нее смотреть.

— Что ты так смотришь? — спросила Аврилетта с нетерпением в голосе. — Разве этот венок мешает тебе меня поцеловать? — И, быстро сорвав венок с головы, она кинула его в траву.

Паком тотчас же бросился на него, но Сильвен остановил его.

— Что это за венок? — спросил юноша. — Откуда он у тебя?

— Что за тон! — сквозь слезы произнесла Аврилетта. — Думаешь, я украла его где-нибудь?

— Прости меня, Аврилетта, — сказал Сильвен, проводя рукой по лбу. — Но если бы ты знала, какие тяжелые воспоминания возбудил во мне этот венок, то поняла бы мое волнение!

— Что ты хочешь этим сказать? Ну, садись тут, рядом, и говори все. Разве между нами есть секреты?

— Разумеется, нет. В таком случае ты мне скажешь, где нашла венок.

— Нашла! Как бы не так! Он мне не даром достался. Я перецарапала себе все руки…

— Объясни же…

— Хорошо, но обещай, что не будешь ругаться. Ну же, поцелуй меня.

И она подставила Сильвену лоб. Тот, без смущения и всякого ложного стыда, поцеловал девушку. Их души были слишком чисты и непорочны, чтобы краснеть от проявления святой дружбы.

— Теперь я тебе все расскажу, — проговорила она. — Знаешь, в Трамбле был праздник…

Сильвен насторожился:

— Праздник? Как ты можешь говорить такое?

— А что, разве случилось какое-нибудь несчастье? Было очень красиво. Я стояла в первых рядах и слышала, как наш друг Давид играл на органе. Я видела, как молодая красавица вышла из церкви и все отправились в замок. Я побежала через поля. Сама не зная отчего, я была очень счастлива. Как, должно быть, хорошо выйти замуж! — сказала она, поднимая глаза к небу.

— Продолжай, продолжай…