Сто Тысяч Королевств

Голос у меня дрожал.

— Да ну конечно. Был бы не человеком, ты б от него не убежала…

Кстати, погоня, судя по всему, близилась — мальчишка схватил меня за руку и потащил вперед. Он обернулся, и я разглядела узкое лицо с острым подбородком и высокими скулами — со временем парень станет настоящим красавцем.

— Ты куда меня тащишь? — Я понемногу приходила в себя, и ко мне возвращалась способность рассуждать здраво. — К Вирейну?

Он презрительно фыркнул. Мы выбежали из зала с ареной и снова углубились в бесконечный белый лабиринт коридоров.

— Ты что, дурочка? Мы спрячемся!

— Но этот человек…

Нахадот. Его звали Нахадот. Теперь я вспомнила, где слышала это имя. Не шепчи и не читай страшных сказок в темноте, а то он придет за тобой. Ответит в ночи…

— Вот видишь, ты сама сказала — человек. Он всего лишь человек. Мы убежим от него, и дело в шляпе!

Мальчишка завернул за угол — какой проворный, я за ним еле поспевала. Он принялся оглядываться — видно, что-то высматривал.

— Ты, главное, ни о чем не беспокойся. Я вот от него легко убегаю. И ты убежишь!

Что-то это мне совсем не нравилось.

— Я х-хочу найти Вирейна!

Я попыталась сказать это самым суровым тоном, но не вышло — давал о себе знать пережитый испуг, да и дыхание еще не восстановилось.

Мальчишка встал как вкопанный, но вовсе не по моей просьбе.

— Вот тут и войдем! — радостно воскликнул он и приложил ладонь к перламутровой стене. — Атадиэ!

И стена раскрылась.

Точнее, она пошла рябью, как пруд под ветром. Поблескивающая перламутроподобная субстанция расходилась от его ладони волнами, и вокруг руки раскрывалась щель… нет, дыра… Нет. Целая дверь. А за стеной обнаружилась узкая комната весьма странной формы. Даже не комната, а так, пространство в простенке. Когда дверь раздалась достаточно широко, мальчишка затащил меня туда.

— Где это мы? — удивилась я.

— Во дворце много мертвого пространства. Ну, ты же понимаешь — все эти изгибающиеся коридоры, круглые комнаты… За их стенами еще один дворец может поместиться, но сюда никто не заходит. Ну, кроме меня.

И мальчишка развернулся ко мне и одарил озорной улыбкой присяжного шкодника.

— Мы здесь немного передохнем.

Я дышала спокойнее и ровнее, но тут накатила слабость. Стена снова пошла волнами и сомкнулась. Теперь она выглядела такой же твердой и сплошной, как и раньше. Я прислонилась к ней спиной — поначалу осторожно, а затем с благодарным и облегченным вздохом. И принялась разглядывать своего спасителя.

Чуть пониже меня. Возраст? От силы девять лет. Костлявый, с непомерно длинными руками и ногами — видно, растет так быстро, что тело не поспевает за конечностями. Не из амн, хотя кожа не такая темная, как у меня. А глаза раскосые, как у людей народа тема. Глаза, кстати, оказались мутного, серовато-зеленого цвета. Прямо как у меня. И у моей матери. Наверное, его отцом стал какой-нибудь странствующий Арамери.

Он тоже меня рассматривал, причем внимательно. А потом расплылся в ухмылке:

— Меня зовут Сиэй!

Два слога.

— Сиэй… Арамери?

— Просто Сиэй.

Текучим, грациозным жестом он поднял руки над головой:

— Ты на этих, чистокровных, не очень-то похожа. Ну и вообще, какая-то ты… обычная.

Я слишком устала, чтобы обижаться на детскую болтовню.

— А это, знаешь ли, полезно, — отозвалась я. — От таких не ждут ничего особенного и всегда ошибаются.

— Точно! Правильно мыслишь!

Он с молниеносной быстротой переменил позу, выпрямился и посерьезнел.

— Если будем сидеть на месте, он нас отыщет. Эн!

Я аж подпрыгнула, так неожиданно он закричал. А Сиэй смотрел вверх. И вдруг ему в руки упал детский желтый мячик.

Ничего себе! Я запрокинула голову. Мертвое пространство, как назвал его мальчишка, уходило на высоту нескольких этажей. Оно выглядело ничем не примечательной воздушной шахтой треугольной формы. А вот отверстий в стенах я не увидела. Откуда же упал мячик? Над нами никто не висел и мячик кинуть не мог…

Я посмотрела на мальчишку, и в душу мне закралось подозрение самого мрачного свойства.

Сиэй расхохотался мне в лицо и положил мяч на пол. Потом сел на него, скрестив ноги. Мяч оставался неподвижным, пока мальчишка на нем ерзал, устраиваясь поудобнее, а потом поднялся в воздух. Остановился и завис в паре футов над землей. Тогда мальчик, который оказался вовсе не мальчиком, подал мне руку.

— Я не причиню тебе вреда, — проговорил он. — Я хочу тебе помочь. Ты разве не видишь?

А я стояла и смотрела на протянутую руку, вжавшись спиной в стену.

— Ну и зря ты так. Я бы мог тебя по кругу водить, между прочим. И обратно к нему вывести.

Хм, а ведь он прав. Поколебавшись, я тоже протянула руку. Когда его пальцы сомкнулись на моих, все сразу стало понятно — в этой ручке заключалась совсем не детская сила.

— Тут недалеко, не волнуйся, — сказал он.

И поплыл вверх по шахте. А я болталась под ним, как попавший в силок кролик.

* * *

Ах да, вот еще одно детское воспоминание. Песенка, какие же в ней были слова?.. Там пелось про… О, вспомнила.

«Ловкач, трюкач, задира! Солнышко украл у мира! Будешь ехать на нем вскачь? Экий хитрый ты трюкач! Спрячешь солнце под землей? Течет речка под горой…»