Сто восемнадцатый псалом

Святой Амвросий, упоминая о таковом переводе, находит две мысли в слове пророка; первая: душа стала капать, стала в себя принимать чуждое, не дающее ей покоя и изгоняющее во вне; вторая: душа стала промокать, испускать из себя принятое прежде спасительное слово, наполняясь, вместо его, душевредными помыслами. Вот слова его: «Другие читают не ενύζαξεν, а εζαξεν, что значит — стала капать, пропускать влагу. Мысль будет такая: душа мужа совершенного, будучи хорошо настроена и скреплена, не каплет, как своды и потолки, плотно и прочно устроенные. Говорится: капли изгоняют человека в день зимен из дома его101. Стало быть, надлежит нам скрепить душу свою так, чтоб она не капала; надо прочно сплотить ее нераздельным сочетанием добродетелей, чтоб она могла хранить тайну вечного Царя, подобно святой Марии, которая слагала все словеса в сердце своем, чтобы какое-либо из них не излилось оттуда устами: кто скор на слова, тот, как переполненный сосуд, туда и сюда изливаясь, опорожняет свое внутреннее и наводняется внешними пристрастиями, не умея ни кровли себе устроить, ни сохранно удержать принятое слово. Та душа не имеет порчи (дыр, трещин), которая великодушным терпением поддерживает в себе верх (свод, потолок) правды и стены прочих добродетелей. Потому не каплет, не льется, не изливается: нет в ней распущенности, Изменчивой подвижности, невнимательной небрежности, не исторгается из нее ничто дырою языка».

Стих двадцать девятый

Путь неправды отстави от мене, и законом Твоим помилуй мя.

Второе поражение, встречаемое тружеником, проходящим подъепитимийное состояние, есть бывающее по временам возбуждение греховности, — самой ли по себе, или по внешним возбуждениям, или от действия завистливого врага. Оно бывает так мрачно и смутительно, что испытывающий его, кажется, будто уже и блуд сотворил, и от Бога отрекся, и в человеконенавидение впал; чувствует он, что исполнилась зол душа его, и живот его аду приблизился102. Пока человек живет в нерадении и грехолюбии, то хоть и постоянно в душе его возрождаются грешные влечения и хоть он тотчас же склоняется на удовлетворение их, но это нисколько не тревожит его; а когда покается и даст добросовестное обещание не поблажать более себе и особенно когда уже несколько остепенится и отвыкнет от страстных дел своих, тогда такого рода приражения не могут не смущать его, не возбуждать болезнований и опасений. Отсюда и вопль ко Господу: путь неправды отстави от мене.

Что это за путь неправды? Это возбуждающиеся в душе страстные движения, которые ведут ко всякой неправде и греху. Они прицепились, прильнули к душе; он просит оторвать их от нее и далеко отбросить: пусть они будут во вне, а не внутри, так чтобы можно было проходить сквозь их, не чувствуя никакого вреда, как не чувствует вреда от заразительной болезни тот, у кого нет предрасположения к ней. Святой Иларий пишет: «Путь неправды есть путь греха. Пророк молит Бога отодвинуть от него путь греха — путь, которым идут прямо ко греху, — отнять все возбуждения плотских страстей, сделать так, чтоб не належало какое-либо искушение от похоти, по которому, как по дороге, идут ко греху».

Святой Амвросий продолжает ту же мысль: «Не сказал — отстави меня от пути неправды, но путь неправды отстави от меня, сознавая, что он в нем есть и действует. И в самом деле, пока мы ведем жизнь недобрую, путь неправды пребывает внутри нас и не отстает от нас. Покаявшийся же заботится о том, чтобы отдалить его от себя. Так как наследственная зараза неправды привзошла к нам отвне, то настоит нужда и в стороннем освободителе от нее. Вот и молитва: путь неправды отстави. Молись и ты, говоря: бедный я человек! Кто отставит от меня путь неправды? — и услышишь: благодать Божия чрез Господа нашего Иисуса Христа».

Дидим разумеет здесь всякое, а не особое какое-либо приражение греха; но это не чуждо смысла сего стиха. Он говорит: «Произволением отставший от пути неправды и возжелавший приступить к закону Божию молится, да будет совершено это Богом, приводящим к концу все благие начинания. Равно и тот, кто возненавидел прежнее неведение и возжелал противоположного ему ведения, не имея сил сам прогнать неведение и просветиться ведением, взывает к единому всех Учителю: неведение отстави от мене, и ведением Твоим помилуй меня!»