Стой, кто идет?

Новобранцы рьяно закивали головами. Мирр честно попробовал представить бравого юного лейтенанта своим другом, но внутренний голос громко твердил ему, что это не так.

— Что-то мне все это не нравится, — прошептал Райан на ухо Мирру. — Сдается, не обязательно заканчивать курс начальной подготовки.

— А теперь, когда мы окончательно выяснили, кто есть кто, — сказал лейтенант, — мне хотелось бы знать, кто из вас так обидел сержанта Хлипа.

Мирр успел подумать, что лучше всего не высовываться, оставаясь под дружеской защитой толпы, как вдруг уже знакомая наждачная бумага заскребла по поверхности мозга. Одновременно толпа, не испытывая ни малейшего желания защищать кого бы то ни было, мощной коллективной рукой вытолкнула Мирра из своих рядов.

Стараясь выглядеть так, будто он вышел вперед исключительно по собственному желанию, Мирр пошевелил пальцами и сказал:

— Это я, сэр, рядовой Мирр. Я совсем не хотел.

— Отлично, Мирр! — прервал его лейтенант. — Поступок этот свидетельствует о твоей храбрости и умении быстро оценивать ситуацию. Подобные качества весьма высоко ценятся на передовой.

Взором, в котором не было ни капли жалости, Добрелли обвел толпу новобранцев.

— Мирр сразу понял (хотя до остальных это, похоже, доходит c трудом), что нестроевой унтер-офицер — анахронизм, бесполезный придаток к современному армейскому механизму. В прошлом основной его заботой была дисциплина, он был, так сказать, промежуточным звеном между офицером и подчиненным. Но сегодня, когда в нашем распоряжении усилитель команд, все эти капралы, сержанты, каптенармусы становятся почти излишней роскошью. Они все же существуют, но только затем, чтобы выполнять самые примитивные поручения. Ни одному человеку не присвоят чин сержанта, пока тот упорным трудом не докажет, что слишком глуп и труслив для любой другой работы.

Добрелли деликатно поднес сигарету к губам, затянулся, и взгляд его стал еще жестче.

— Вот смотрю я на вас, ребята, и кажется мне, что в вашем лице Легион получил, за исключением рядового Мирра, конечно, целую кучу потенциальных сержантов.

Уязвленные новобранцы неловко переминались с ноги на ногу, и Мирр, все еще обиженный на товарищей по несчастью за отсутствие солидарности, не смог сдержать высокомерной улыбки.

— Не слишком задавайтесь, рядовой Мирр! — В голосе лейтенанта появились нотки неодобрения. — Сержант Хлип заперся в туалете и плачет, а это означает, что до завтра от него не будет никакого толка и часть его обязанностей мне придется взять на себя. На первый раз прощаю, но учтите, что издевательство над сержантами считается серьезным проступком, и влечет за собой соответствующее наказание. Некоторые из вас уже познакомились с твиканием, но смею вас уверить, это ничто в сравнении с тем, на чем специализируюсь я…

Улыбка лейтенанта, пробивавшаяся сквозь клубы табачного дыма, казалась в этот момент особенно неприятной.

— Вот теперь все ясно, — пробормотал Райан. — Лучше уж отдаться в руки закона…

— Отставить разговоры! За мной! — скомандовал Добрелли, подвел новобранцев к столу, на котором стоял прямоугольный металлический ящик, и снял с ящика крышку. Любопытным взорам предстало зеленоватое сияние, свидетельствовавшее о том, что перед ними — молекулярный дезинтегратор того типа, которым пользуются домашние хозяйки для уничтожения мусора. Семеро новобранцев посмотрели друг на друга, потом на лейтенанта, чья легкая доселе улыбка распространилась уже на всю его мальчишескую физиономию.

— Эта часть нравится мне больше всего, — пояснил Добрелли. — В каждой толпе новобранцев полно хитрожопых, которые надеются победить систему… И каким же образом они надеются это сделать? Ну конечно, подстегнув память! Записочками. Пленочками. Капсулками.

Добрелли все еще улыбался, но компания новобранцев почувствовала себя под его взглядом, как под перекрестным пулеметным огнем.

— Слушай мою команду! Все, у кого есть хоть какие-нибудь материальные напоминания о прошлом, приказываю вынуть записки и выбросить их вот сюда!

Щелчком отправив в дезинтегратор свой окурок, лейте кант наглядно проиллюстрировал свою команду. Сияние внутри на мгновение стало ярче, и окурок превратился в невидимую молекулярную пыль.

Ответом лейтенанту была мертвая тишина, длившаяся примерно три секунды. Мирру она, однако, показалась бесконечной. Он взглянул на Райана и Фарра. Лица их исказились до неузнаваемости — воля человека боролась со скребущим по мозгу наждаком. Наконец Райан вытащил из кармана своего сверкающего зеленого костюма маленький конвертик и, подержав его немного в дрожащих пальцах, уронил в застывший в ожидании ящик. Фарр проделал то же самое с клочком бумаги, а остальные — с разнообразными предметами, извлеченными из белья и из-под часовых ремешков. Переваривая напоминания о забытых преступлениях, дезинтегратор бросал на лицо лейтенанта Добрелли зеленоватые отблески, придавая ему мефистофелевские черты.