Стоя на краю неба

– Типа того, я не знаю. Я кашляю, мне сразу плохо стало, попытался вырваться, не смог, он сильнее был. Он, кстати, тоже кашлять начал… Но держался и, пока в баллончике эта дрянь не кончилась, меня не отпустил. Знаешь, у него лицо такое было, – гермо поднял на Ита удивленный взгляд. – Спокойное, что ли? И интерес в глазах… словно я… словно я кукла новой модели, а он – человек, только что эту куклу купивший и рассматривающий ее. Что будет, если вот так сделать? А вот так? А вот этак? Я очень испугался. Пока крышу срывать не начало, думал, что он меня вообще убьет к черту.

– Он что-то говорил? – Ит нахмурился.

– Нет. Хотя… Он сказал, что могли бы прислать проститутку покрепче и что я для нужного слишком хилый.

– Для нужного? – удивился Ит. – Он так и сказал?

– Да. Потом он меня отпустил и сам из ванной вышел куда-то. Меня рвать стало, но я все-таки вылез, выполз в комнату. Вижу – моя одежда и сумка валяются. Ну… Оделся как-то. Состояние странное очень было. Словно я сильно-сильно пьян, но в то же время… нет, не знаю, как это выразить… Потом смотрю, а он в другой комнате на кровати валяется. Голый. Ну я и пошел… денег он не дал, конечно, кто бы сомневался… Я подумал, что надо на воздух выйти. Вышел, иду куда-то. Потом лавка эта. А потом вы пришли.

Ит кивал в такт его словам. Часть того, что сказал сейчас Замми, подтверждала его собственную выкладку. Некий человек действительно специально вызвал проститутку, и вызвал для того, чтобы отравить каким-то газом. Вот дальше непонятно. Зачем надо это делать? Варианта два. Один – какой-то ненормальный садист решил поразвлечься. Сначала изнасиловал гермо, потом захотел покуражиться. Второй вариант – что-то смутное, но гораздо худшее. Какая-то подпольная организация, которая решила прикончить скопом всех обитателей Зеленого квартала с помощью газа? Может быть, идиотов везде хватает.

Но все равно, что-то пока не складывается.

Иту категорически не нравились обе версии.

Значит, придется искать третью – по всей видимости, она и будет верной.

– Слушай, как же ты до такой жизни дошел, а? – с упреком спросил он. Замми печально улыбнулся. – Неужели не стыдно этим заниматься?

– А чем я могу заниматься? – спросил в ответ он. – Ты… как тебя называть?

– Меня зовут Найф, это настоящее имя, не выдуманное, – ответил Ит. – Найф Атум. И все-таки?

– Так получилось. Я… я не мог иначе. Потом уже не мог. По-моему, никто бы не смог.

Двадцать восемь лет назад Замми Берчер Эн был в своем родном мире довольно известной личностью – он работал, ни много ни мало, моделью, демонстратором одежды. Да, тогда Замми был очень красив, очень. Красив и юн. Его звали замуж, но Замми капризничал, ломался и думал, что надо дождаться настоящего чувства, так, чтобы на всю жизнь.

Дождался…

В один далеко не прекрасный день его похитили и продали практически в рабство. Да какое там рабство, много хуже. Почти год Замми прожил в доме мужчины, который, по его собственным словам, влюбился в молодого гермо. Правда, это была любовь самого настоящего садиста. Замми то насиловали, то избивали, то принимались лечить, то отдавали «поиграть» компании друзей, а через год он надоел «влюбленному», и истерзанного полуживого гермо просто выбросили в каком-то неизвестном месте, в лесу, ночью. Несколько дней он добирался до ближайшего города, потом его подобрал местный патруль, потом было полгода, проведенных в больнице… Семья от него отвернулась (сам виноват), закон был, увы, не на его стороне – похитителя довольно легко нашли, но Замми, едва увидев его в суде, отказался от обвинения. Он страшно перепугался, а еще…

– Знаешь, я в него ведь влюбился тогда, – гермо говорил еле слышно, словно про себя. – Потом ходил к нему, просил взять обратно.

– Ты сам хотел вернуться к этому уроду?! – изумился Ит.

– Ну да. Понимаешь, я ведь эмпат… слабый, правда, но все-таки…

То, что перед ним эмпат, Ит давно понял, но с выводами, опять же, не спешил. Ну да, эмпат. Не такой сильный, как, например, Джессика, конечно, но эмпат, без сомнения. Оказывается, он и сам об этом знает.

– Ему очень нравилось чувствовать то, что я транслировал и ловил… он через меня чувствовал себя, понимаешь? – Замми поднял глаза, и Ит ощутил, что ему становится неимоверно стыдно. Словно он подглядывал за чем-то чудовищно непристойным… а гермо все говорил и говорил, и остановить его сейчас было невозможно.

– Он чувствовал то, что чувствую я – потому что я, когда не контролировал сам себя, транслировал всем… и боль, и все остальное тоже… Не знаю, может быть, он меня и не любил, но я его – любил, и очень сильно. Он не взял меня обратно. Сказал, что я порченый товар и что я больше не нужен. Тогда я стал просить убить меня… он только засмеялся и ответил, что не враг себе. Я… я любил его и сейчас люблю. Наверное. Я не знаю.