Стоя на краю

Вот и сейчас господин майор выглядел так, словно только вчера вышел из долгого запоя: под глазами коричневые круги, жесткая небритая щетина и взгляд с легкой сумасшедшинкой. Никогда не подумаешь, что имеешь дело с сотрудником «убойного» отдела городского управления полиции – скорее полуспившийся прапорщик из отдаленного гарнизона. Макеев в целом был симпатичным парнем – невысокий, худощавый и очень жилистый, с узким лицом и внимательными серыми глазами, однако при желании он мог довести себя до совершенно непотребного обличья изголодавшегося лешего. Одеваться Полковник категорически не умел, предпочитая вне службы таскать потертый зелено-коричневый «лесной» камуфляж, да и следил за собой не самым внимательным образом – сказывалось отсутствие чуткого женского ока.

Присмотревшись, Федор понял, что сваливать вину на алкоголь пока не следует – человек устал до полусмерти. Подозрение подтвердилось: когда недовольных ограничением свободы псин привязали у ограды открытого кафе и выпили по первой кружечке темного «Мартовского», Полковник сообщил, что теперь ему приходится вкалывать не «сутки через трое», а «трое через сутки» – в последнем случае подразумевалось, что после семидесяти двух часов работы можно двадцать четыре часа отдохнуть. Овчарке приходится ожидать хозяина в вольере кинологический службы при Управлении – эдак Лора совсем одичает…

Было очевидно, что Макеева ситуация в городе так же очень беспокоит, но и он при всех своих допусках и сравнительно высокой информированности ровным счетом ничего не понимал в происходящем. Возможно, большое полицейское начальство в чинах от генерал-лейтенанта и выше владело полным объемом сведений, но подчиненным предпочитало ничего не рассказывать, ссылаясь на распространенную версию: грядет большая война с Халифатом, это несомненно! Полковник, однако, наблюдательности опера с пятнадцатилетним стажем не утратил, знал куда больше простого обывателя, а кроме того, умел делать выводы.

– Какой, к бесу, Халифат? – втолковывал Макеев Федору, не забывая посматривать в сторону собак, откровенно скучавших на привязи. В нем явно проснулся бывший военный: младших офицеров в военных училищах учат не только стрелять и командовать, но и грамотно оценивать обстановку. – В Азиатской войне от первого удара аллахакбаровцев по Индии и Средней Азии до капитуляции Тегерана прошло шесть суток! Гражданскую оборону тогда подняли по тревоге только в городах южнее линии Минск-Красноярск, по пятьдесят пятой параллели – дальше низколетящие крылатые ракеты Исламского Союза долететь просто не могли! В Питере и Москве чрезвычайного положения не вводили, я уж не говорю о том, чтобы приводились в постоянную готовность военные учебные заведения…

– Сейчас разве привели?

– Какое там! – воскликнул Полковник так, что барменша за стойкой бросила на него недовольный взгляд. Понизив голос, сказал: – Курсанты сухопутного окружного командного выдвинуты на позиции возле Соснового Бора, где атомная электростанция. Отпуска отменены, занятия не проводятся. Просто сидят на рубеже обороны и ждут. Чего ждут?

– Чепуха какая-то, – ответил Федор. – Кто может атаковать нас со стороны Балтики? Скандинавы? Да они забыли, что такое, война еще ХХ веке! Немцы теперь союзники… Британцы? Военно-морской флот Англии – это такой же архаизм, как винтовка Мосина! Он просто не сможет войти в пролив Скагеррак или Кильский канал – корабли уничтожат из космоса! Сухопутная война с Европой невозможна, об этом во всех книжках пишут!

– Не те книжки читаешь, – усмехнулся Полковник. – Европа – да. А Америка?

– Тоже исключается. Единственный более-менее реалистичный вариант – сражение в космосе, ядерный удар…

– Спроси себя, зачем эвакуировать столицу Империи? План эвакуации засекречен, транспортные самолеты из всех питерских аэропортов отправляются куда-то на северо-восток, каждый день вывозится чуть не по десять тысяч человек – около пятнадцать бортов за сутки.

– Что у нас на северо-востоке? – озадачился Федор. – Архангельск, устье Печоры, потом Воркута и северный Урал. Области малоосвоенные, нефтегазодобыча… Сплошные медвежьи углы!

– Плесецк, – подсказал Макеев. – Основная база ВКК.

– Пле… – Федор аж подавился пивом. – В смысле?

– В прямом. Есть у меня нехорошее подозрение, что людей эвакуируют не в восточные области страны или Сибирь, а туда.

Полковник указал пальцем на голубые летние небеса. Как назло над городом в этот момент пронеслось звено атмосферно-космических грузовых челноков, стартовавших откуда-то из самого центра – не с Дворцовой ли? Говорят, там устроили едва ли не настоящий космодром.

Значит, Плесецк. В памяти Федора тотчас всплыли сведения, доступные любому пользователю общемировой сети. Крупнейшая космическая гавань в европейской части Империи, может принимать одновременно до шестидесяти малых судов, способных летать в атмосфере. Высокотехнологичная зона, верфи, склады, авиакосмическая военная база, ракетные пусковые шахты. Город закрытый – как-никак важнейший стратегический объект, вполне сравнимый с американским комплексом НОРАД.