Стоя под радугой

В течение следующих четырех недель Хэмм наездил столько, сколько в жизни не ездил, и съел столько овощей, сколько в жизни не ел. Видеться с ней он мог только в кафетерии. Каждую субботу, заметив его у стойки, Бетти Рэй пугалась и смущалась: слишком много внимания и суеты вокруг ее персоны. Она просила: пожалуйста, не задерживайте очередь, на что он неизменно отвечал: хорошо, я уйду, как только скажешь «да». В одну из суббот, отстояв очередь в четвертый раз, он взмолился:

– Ну же, Бетти Рэй, согласись уже на свидание. Если я съем еще одну плошку капусты, я позеленею. Хочешь, чтобы это было на твоей совести?

Тут из двойных дверей, ведущих на кухню, появился мистер Альбетта и глянул на него так, что Хэмм ретировался под хихиканье девушек. Но не сдался. Когда Бетти Рэй вечером вернулась домой, он сидел на веранде, болтая с Мамой Смит и Бесс Гуднайт. Мама Смит, явно очарованная, сказала:

– Бетти Рэй, этот милый молодой человек говорит, что он твой друг.

– Я привел с собой Бесс – подтвердить, какой я замечательный. – Хэмм улыбался от уха до уха.

Бесс захохотала:

– Не знаю, насколько он замечательный, но прошу – ради меня, сходи с ним на свидание, потому что он меня замучил.

Ну что оставалось Бетти Рэй? Противостоять Хэмму – пустая затея.

Первое свидание

В понедельник Бетти Рэй не работала, и Хэмм пригласил ее пообедать в Поплар-Блаф. Она нервничала, что придется ехать с ним в такую даль, но не могла объяснить почему. Дороти и Мама Смит так радовались, что позвонили Тот и с утра пораньше записали Бетти Рэй на укладку. Они подобрали ей наряд, и в последний момент Дороти вбежала в комнату с ниткой жемчужных бус. Итак, в четыре часа Бетти Рэй (в туфлях Анны Ли на высоком каблуке и с распущенными волосами) и Хэмм (в одолженном костюме) сели в авто и уехали.

Бетти Рэй никогда не была на свидании. Сама идея приводила ее в ужас. Она не представляла, как себя вести, и всю дорогу до Поплар-Блаф мечтала, чтобы это мучение поскорее закончилось и можно было вернуться домой. Ну и парочка из них получилась. Она не знала, но Хэмм и сам был в этом деле никакой не профи. Слишком много времени отдавал он работе, да и денег на девушек вечно не хватало. Вот и ради сегодняшнего выезда ему пришлось продать несколько книг. Во время обеда она почти не открывала рта. К счастью, это и не понадобилось: он болтал за двоих. Впервые Хэмм видел ее не в униформе, без передника и кепки, и был впечатлен. Красавицей в общепризнанном смысле она не была, но в ней угадывалась такая доброта и стыдливость, что чем дальше, тем она казалась красивее.

На обратном пути Бетти Рэй нервничала пуще прежнего и едва слышала, о чем он говорит. А вдруг он попытается ее поцеловать или еще чего, но ничего такого не произошло. Как-то не сложилось. Когда они подошли к дому, она пожала ему руку: «Ну, спокойной ночи» – и юркнула в дверь, прежде чем он успел что-то предпринять.

Дороти и Мама Смит томились на кухне, сгорая от нетерпения, но подробностей им пришлось ждать до утра.

– Ну, – сказала Дороти, входя в кухню в фартуке, – хорошо вчера провела время?

– Да. Нормально, – ответила Бетти Рэй. И добавлять по своей воле, похоже, ничего не собиралась.

Мама Смит перехватила подачу:

– И как, еще согласишься пойти с ним?

Казалось, вопрос удивил Бетти Рэй.

– Нет, вряд ли.

Один раз сходила – и довольно, считала она. Зачем еще-то? Слишком утомительное это дело – свидание. Подавать овощи – вот и все, что она хочет, и пусть ее оставят в покое.

Когда она вышла, Дороти сказала:

– Жаль. Я надеялась, это сработает.

– Я тоже надеялась, – вздохнула Мама Смит. – Но на нет и суда нет, ничего не попишешь.

Однако даже два человека трактуют одно и то же событие по-разному. В следующую субботу, с утра пораньше, Хэмм вошел в аптеку и кивнул Берте Энн и Тельме:

– Привет, девушки.

Потом направился прямо к аптечному прилавку, сунул руку в окошко и потряс ладонь Дока.

– Сэр, меня зовут Хэмм Спаркс, и я только хотел спросить: ничего, если я женюсь на Бетти Рэй?

Док, будучи наслышан о молодом человеке, несколько опешил.

– Даже не знаю. Наверное, это ей решать. Что она говорит?

– Я еще не спрашивал, но могу вас заверить, что вам не о чем беспокоиться. У меня уже есть отличная работа, и я намерен еще крепче встать на ноги, как только закончу колледж. Подумываю о государственной службе, говорят, у меня неплохо язык подвешен.

– Ясно, – сказал Док.

– Да, сэр, и я буду весьма благодарен, если замолвите за меня словечко. – Хэмм протянул ему визитку. – До свиданья, дамы, – попрощался он и вышел.

– Что за петушок золотой гребешок? – спросила Берта Энн.

Док засмеялся:

– Жених Бетти Рэй. По крайней мере, он так думает.

Тельма удивилась:

– Вашей Бетти Рэй?

– Так он утверждает.

– Хм, на вид симпатяга. Док, скажите Бетти Рэй, пусть держит его покрепче, а то ведь скраду, – предупредила Берта Энн.

Тельма, которая не могла поверить, что у Бетти Рэй есть парень, пробормотала:

– А люди-то правду говорят.

– Ты о чем? – спросила Берта Энн.

– В тихом омуте черти водятся.

– И не говори. За этими тихонями глаз да глаз.