Стоя в тени

Коннор капитулировал, издав болезненный стон: оргазм стал для него скорее завершением тягостной повинности, чем удовольствием. Он распластался на своей мучительнице и с трудом перевел дух. Эрин, продолжая сжимать его в объятиях, попыталась осторожно поцеловать его. Но Коннор упорно уклонялся от ее ласк, отворачивая голову и пряча лицо в подушку.

Эрин коснулась его волос, подбирая подходящие слова. Но не было таких слов, которые смогли бы разрушить выросшую между ними стену отчуждения.

Коннор резко вскочил и тряхнул головой, пытаясь согнать с себя наваждение. Эрин тоже поднялась и лишь тогда поняла, что Коннор овладел ею без резинки. Струйки спермы, стекающие по бедрам, служили тому бесспорным доказательством. Она растерялась.

Коннор повернулся к ней спиной и стал натягивать джинсы.

Эрин ощутила головокружение. Все жуткие события минувших дней вдруг замелькали перед ее мысленным взором: расчетливое ухаживание Мюллера, разговор с Ником, смерть Новака, разорванное на лоскуты золотистое платье, спина разъяренного Коннора и на десерт его сперма, прилипшая к ее бедрам. Эрин понурилась и побрела в ванную.

Одевшись, Коннор слегка успокоился и стал расхаживать по комнате, мысленно подводя итоги их бурного рандеву. Из-под кресла с опаской выглянула кошка, огляделась и пытливо уставилась на гостя. Ее золотистые глаза светились холодным недобрым блеском.

— Хочешь меня сглазить? — раздраженно спросил у нее Коннор.

Ответить ему Эдна не успела: из ванной вышла ее хозяйка в костюме библейской Евы, влажная и благоухающая гелем для душа. Волосы она заплела в тугую косу, косметику с лица тщательно смыла, отчего посвежела и похорошела.

Подойдя к платяному шкафу, стоящему возле кровати, Эрин наклонилась, вынула из ящика хлопковые трусики и, натянув их, надела мешковатые тренировочные штаны, майку, свитер и плотные белые спортивные носки.

Она явно пыталась казаться бесполой. Коннору эта затея не понравилась, но виду он не подал и спокойно сказал:

— Ты помчалась как ошпаренная к Мюллеру после разговора с Ником? Что же он тебе наговорил? Что я сумасшедший? Или что-то похуже?

Эрин кивнула, подошла к двери кладовой, достала мешок для мусора, вернулась к столу и принялась сметать с него в мешок сахарный песок вместе с сухими лепестками роз.

— Отвечай же, Эрин! Что тебе наплел Ник? — повторил свой вопрос Коннор, начиная нервничать.

Она тяжело вздохнула, опустилась на колени и стала собирать с пола осколки чайника и вазочки.

— Он сказал, что Новак погиб в результате взрыва в загородном доме. Эксперты сравнили зубы и покалеченную кисть трупа с записями в медицинском досье Новака и подтвердили, что погибший действительно он. Все кончено. Опасности для меня больше нет, — произнесла она севшим голосом.

— Нет, — покачал головой Коннор. — Это инсценировка. Но меня-то им обмануть не удастся!

— Ник предупреждал меня, что именно такты и скажешь, узнав эту новость, — холодно заметила Эрин.

— А то, что я убийца, он тебе не говорил?

— Он сказал, что пока ты только подозреваемый.

— Ты веришь, что я мог кого-то убить?

— Разумеется, нет! Ты ведь и мухи не обидишь! Ты просто пай-мальчик, ангел во плоти!

Она бросила черепки в мешок и наклонилась, чтобы достать из-под раковины совок для сора и веник.

Наведение порядка в доме всегда ее успокаивало. Но сегодня главным источником беспорядка был Коннор.

— Что еще он тебе поведал? — спросил он.

Эрин засунула в мешок остатки шикарного платья.

— Он порекомендовал мне держаться от тебя подальше во избежание нежелательных травм. Ноя, к сожалению, не прислушалась к его мудрому совету, и последствия моего легкомыслия не заставили себя ждать. У меня все саднит внутри, шикарное платье разорвано в клочья, сахарный песок рассыпан, чайник и керамическая вазочка разбиты. Я не говорю уже о том, что ты наплевал мне в душу, обвинив меня в измене и распутстве.

Эрин поставила мешок на пол и стала швырять в него сломанные туфли и порванные чулки. Деловито стянув горловину мешка шнуром и завязав его узлом, она твердо заявила:

— Короче говоря, твоя трогательная опека мне осточертела. Я сыта ею по горло. Возможно, ты действуешь из лучших побуждений, но взгляни на это моими глазами!

— Я не хотел тебя обидеть! — прервал ее Коннор. — И не надо меня жалеть!

— Прекрасно! Тогда поговорим без обиняков! — Эрин едва сдерживала слезы. — Завтра я вновь отправлюсь к Мюллеру, чтобы определить подлинность его новых приобретений. Я решила сообщить это тебе, поскольку мое терпение истощилось.

Коннор схватил ее за плечи и заорал:

— Нет, Эрин! Тебе нельзя туда возвращаться! Это ловушка!

— Очередной бред! — усмехнулась Эрин. — Что дурного в том, что ему нравятся древние кельтские безделушки? И что особенного в том, что я ему симпатична? Он далеко не первый мужчина, проявляющий ко мне живой интерес. В конце концов, я не дурнушка. И не тряси так меня!

Охваченный беспричинным скверным предчувствием, Коннор взволнованно вскричал: