Стоя в тени

Не дав ей договорить, он раздвинул пошире ее ноги и с силой вошел в нее. Эрин охнула и обвила его ногами и руками, едва сдерживая слезы. Охваченный порывом животной страсти, Коннор понесся на ней вскачь так стремительно, что вскоре у него зарябило в глазах. Эрин исступленно вторила его движениям, закусив до крови губу. Блаженство бурно растекалось по всем ее клеточкам. В лоне все пылало и зудело. С каждым новым вторжением в нее плоти Коннора ей становилось все труднее молчать, хотелось кричать в полный голос о том, как ей хорошо со своим избранником, умолять его не останавливаться и бесконечно продолжать творить свои чудеса.

— Лоб Коннора покрылся испариной, прядь волос, упавшая на глаза, стала влажной. Эрин начала целовать его лицо, шепча слова благодарности. Внезапно Коннор замер и в сердцах вскричал:

— Проклятие! Твоя кровать немилосердно скрипит!

— Ну и что из того? — вытаращив глаза, спросила Эрин.

— Ты не понимаешь? Тебе следовало меня об этом предупредить, когда ты заманивала меня в свою опочивальню!

— Но я не знала! Мне же никогда еще не доводилось заниматься сексом в своей спальне! Да не обращай ты внимания на всякие мелочи! — воскликнула Эрин, раздосадованная его несвоевременными упреками.

— Мелочи? — возмутился Коннор. — Для тебя — возможно. Но мне бы не хотелось получить кочергой или скалкой по голове! Не дай Бог, проснется твоя мама…

Эрин зашлась истерическим смехом, грозящим вылиться в нервный припадок, и на всякий случай Коннор зажал ей ладонью рот.

— Боюсь, что нам придется умерить свои любовные фантазии, — пробурчал он. — Иначе они совсем увянут, когда сюда заявится твоя мамочка.

Он извлек свой любовный инструмент из ее напрягшегося тела и, встав с кровати, начал швырять на коврик подушки, приговаривая:

— Паркет не скрипит, на полу нам будет гораздо спокойнее. Иди же скорее ко мне! — Он простер к ней руки.

Эрин послушно упала в его объятия, легла на спину и зажмурилась. Коннор молча вошел в нее до упора и стал неторопливо продолжать творить чудеса. Но вскоре пламя страсти распалило их обоих настолько, что они принялись двигаться с умопомрачительной скоростью, торопясь впасть в экстаз. Эрин шептала:

— Не щади меня, Коннор! Я хочу острее ощущать тебя! Хочу растаять в оргазме!

— Я готов исполнить любое твое желание, моя сказочная принцесса! — хрипел он, усиливая натиск.

О большем наслаждении Эрин даже не мечтала. Реальность превзошла все самые смелые ее ожидания. С каждым новым поцелуем, с каждым новым стоном и вздохом ее любовь к своему мужчине нарастала и крепла. И наконец райское блаженство переполнило Эрин и выплеснулось наружу с пронзительным криком. Содрогнувшись, она прильнула к Коннору и совершенно обмякла. Спустя мгновение ее сморил сон.

Открыв глаза, Эрин увидела, что Коннор с улыбкой протягивает ей бумажного носорога.

— Какая прелесть! — восхищенно воскликнула она. — Где ты научился этому?

— У своего брата Дэви, в период реабилитации после болезни. Он дока по части медитации, тай-чи, космической гармонии, йада-йада и прочей подобной азиатской чепухи. Заметив, что я изнываю от скуки, он принес мне пачку бумаги и пособие по оригами, японскому искусству сосредоточиваться с помощью рукоделия. Постепенно я увлекся им и добился существенных успехов. Теперь я могу быстро сделать из бумаги любую фигурку. Значит, тебе понравилась эта безделица?

— У тебя это действительно хорошо получается! — сказала Эрин. — Ты мне ее даришь?

— Да, разумеется! Держи! Я же, пожалуй, лучше вернусь в машину. И не отговаривай меня, Эрин! Сейчас почти пять утра, надо быть благоразумными. Признаться, меня не покидает ощущение, что я сексуально озабоченный подросток, тайком пробравшийся в спальню своей девушки. Какой код надо набрать на пульте сигнализации?

— Катрин, 323, Джейн, — сказала Эрин. — Катрин с заглавной «К», не перепутай!

— Ну, я пошел! — Коннор поцеловал Эрин и перенес ее на руках на кровать. Затем оделся, затушил свечи и поспешно ретировался. Эрин напряженно прислушивалась, дожидаясь, когда за ним захлопнется входная дверь, а когда наконец это случилось, тотчас же расслабилась и погрузилась в сон.

Человек, еще недавно бывший Новаком, положил телефонную трубку, вздохнул и пошел искать Тамару. Легче было бы просто вызвать ее к себе, но ему хотелось застать ее врасплох.

Только что ему сообщили о его собственной смерти. Но, как ни странно, эта новость не обрадовала его, он воспринял ее равнодушно, как цену, которую следовало заплатить за свободу.

Тамару он обнаружил в ее кабинете, сидящей в очках перед экраном компьютерного монитора. Она мастерски изобразила изумление, сняла очки и приняла соблазнительную позу. Что ж, подумал он, пусть пока потешится мыслью, что ей снова удалось его одурачить. Эти иллюзии все равно не стоили ему ни цента.