Стоячие камни. Книга 1: Квиттингская ведьма

– Нет, нет! – поспешно остановил рабов Асольв. От страха он говорил приглушенно, почти шепотом, хотя великан был слишком далеко, чтобы их услышать. – Не двигайтесь! Как только мы сдвинемся с места, он сразу заметит нас! А пока мы стоим, он примет нас за камни. Великаны плохо видят при свете дня. Другое дело – в темноте.

– Ему днем вообще не полагается разгуливать! – сказал один из молодых рабов, по имени Гисли, стараясь показной храбростью обмануть собственный страх. – Свет обращает великанов в камень!

– А Свальнир не такой, как все! – ответил Асольв, немало запомнивший из рассказов бабушки Сигнехильды. – Он не боится света. Он даже умеет принимать облик обыкновенного человека. Он только не любит огня, и собаки его боятся.

Как положено хозяйскому сыну, Асольв старался держаться уверенно и не выказывать страха, но на самом деле ему хотелось стать маленьким-маленьким, не больше мышки, и забиться под какой-нибудь камушек на тропе. О храбрый Тюр, отведи глаза великану, пусть он идет своей дорогой и не смотрит сюда! При кажущейся медлительности великаны умеют очень быстро бегать и проворно ловят свою добычу в самом густом лесу. Пожелай он догнать людей – и лошади не спасут их.

К счастью, великан не глядел на них, а медленно удалялся на север, где лежало его обиталище – Великанья долина.

– Смотри, у него на плече косули! – Прищурившись, Гисли отважно всмотрелся. Через плечо великана была перекинута связка каких-то маленьких светло-рыжих тушек. Трудно было поверить, что это не мыши, а косули или олени.

– Слава Тюру и Видару!* – с облегчением заговорили рабы. – Он хорошо поохотился и не тронет нас.

– Поедемте скорее в ельник! Вдруг ему покажется мало?

– Да, поедем в ельник! – решил Асольв.

Ему было холодно – от фигуры великана веяло стылым ветром древней инеистой крови, иного мира, темного и загадочного.

Свальнир был уже далеко – его голова едва виднелась меж еловых вершин на дальнем гребне. Асольв тронул коня, как вдруг великан обернулся. Может, ветер переменился, а может, потомок Имира* учуял устремленные ему в спину человеческие взгляды. И Асольв застыл, как будто под взглядом великана сам превратился в холодный камень. Таинственный темный мир инеистого племени захватил людей в ледяные сети, сковал невидимой колдовской цепью, никто не мог пошевелиться. Мгновения повисли, как замороженные.

Великан отвернулся и пошел своей дорогой. Его темная голова исчезла среди еловых вершин, слилась с ними, далекое движение затихло. Люди перевели дух и без промедления погнали коней дальше. К счастью, им было не по дороге с великаном.

– Ничего бы он нам не сделал! – бормотал Гисли, все еще дрожа и ощущая на себе каменный взгляд великана. – У нас ведь железо! Вся нечисть боится железа.

Но его голос звучал не слишком уверенно. Никто толком не знал, чего боится Свальнир, зато его боялись все. Последний из могучего и некогда многочисленного Племени Камней, он сумел выжить и приспособиться к новому миру, в котором для великанов почти не осталось места. Изредка он уносил скотину с дальних пастбищ, если ему не везло на охоте, а жители ближайших к Великаньей долине усадеб распускали слухи, что у соседей иногда пропадают люди.

«Кто его знает?» – хмуро думал Асольв, скрывшись наконец в спасительной тени ельника и от дождя, и от страшных глаз. Может, и правда великан ест людей. Про инеистое племя ничего нельзя знать наверняка. И любой умный человек поймет – от него лучше держаться подальше.

Ингвильда поднялась на самом рассвете, сразу, как только в утренней тишине раздался скрип ворот – рабыни отправились к стаду на пастбище за молоком. Оставшиеся в покое женщины еще спали, и только один взгляд украдкой следил, как Ингвильда выбирается с лежанки и торопливо одевается, – Хёрдис, притворяясь спящей, не пропустила ни единого движения сестры. Вот Ингвильда застегнула на груди круглые серебряные застежки, взялась за цепочку, и Хёрдис затаила дыхание. Среди амулетов на цепочке висело, как и полагалось ему, огниво Синн-Ур-Берге. Железное колечко, которым оно крепилось к цепочке, было разомкнуто и держалось чуть-чуть. Если Ингвильда сейчас это заметит… Но она ничего не заметила. Бессознательно, по привычке коснувшись огнива, Ингвильда схватила гребень и бросилась вон из девичьей.

Едва за ней закрылась дверь, как Хёрдис тоже вскочила. Одеваться ей было недолго, а умыванием и расчесыванием волос она себя и вовсе не стала утруждать. Неслышно проскочив мимо Ингвильды, которая умывалась в сенях, Хёрдис выбежала из дома, выскользнула со двора и мгновенно спряталась в россыпи больших камней.