Стояние в Вере

Примечательно, что при таких взглядах митр. Кирилл не считал себя отделившимся от руководимой первоиерархом части Православной Церкви и, в отличие от иосифлян, не допускал даже и мысли о безблагодатности таинств, совершаемых сергианскими священниками. Получив письмо митр. Кирилла, митр. Сергий глубоко огор чился. Понимая, что отход такого видного иерарха может повлечь за собой новые нестроения, он обратился к нему с подробным посланием, в котором доказывал несостоятельность его взглядов. Прежде всего он обращал внимание на неправльное понимание Казанским митрополитом полномочий Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. Ранее мы уже достаточно подробно рассматривали этот аспект, поэтому лишь напомним, что митр. Сергий воспринял права и обязанности Патриарха в полном объеме. Другой ошибкой Казанского митрополита митр. Сергий назвал неправильное отношение к Синоду, грозившему, по мнению митр. Кирилла, уничтожением патриаршеству. Этот вопрос мы также рассматривали достаточно подробно, поэтому, не повторяясь, заключим, что Синод не только не угрожал, но, напротив, служил (при правильном функционировании) к оправданию и утверждению патриаршеской идеи.

Позиция, занятая митр. Кириллом, привела его сначала к административному, а затем и евхаристическому разрыву с перво-иерархом. Но и первое, и второе, с точки зрения церковных канонов, является не чем иным, как расколом. Действия митр. Кирилла осуждаются восьмым правилом Св. Апостолов, которое угрожает отлучением всякому “из священного списка”, кто при совершении приношения (в Православной Церкви) не причастится. И никакие оправдания — де, не причащаясь с первоиерархом, митр. Кирилл лишь стремился заставить его упразднить Синод — не могут отменить этого правила.

Деяния первого епископа подлежат не единоличному суду какого-либо архиерея, но суду всей области (1-е правило Третьего Вселенского Собора). В противном случае “в церковном чине” может произойти настоящий хаос.

Что же касается “иерархической совести”, к которой аппелирует Казанский владыка, то она должна сообразовываться только с канонами и словом Божиим^[183].

Учитывая начавшийся в церковной среде соблазн, вызванный выступлением митр. Кирилла, митр. Сергий имел право сразу же применить к нему меру церковного прещения, однако он этого не сделал, в надежде, что тот осознает свою неправоту. Первоиерарх лишь определил срок (1 декабря 1929 года), к которому митр. Кирилл должен был дать ясный ответ: сможет ли он пересмотреть свое решение или нет. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя просил владыку Кирилла иметь мужество признать если не всю неправость, то хотя бы излишнюю поспешность своего разрыва с первоиерархом.

Изложив свои доводы, могущие послужить церковному миру и взаимному пониманию, в письме от 5(18) сентября 1929 года, митр. Сергий направил к митр. Кириллу, которого власти к тому времени “переселили” в Енисейск, одного из членов канцелярии Священного Синода. Но — увы! Ни визит представителя Патриархии, ни увещевательный тон письма первоиерарха не поколебали позиции Казанского митрополита. В своем ответе Заместителю Патриаршего Местоблюстителя он не добавил к ранее высказанному ничего нового, по-прежнему настаивая на том, что Синод угрожает судьбе патриаршества и является камнем преткновения для многих умов российского епископата. Митр. Кирилл высказывал готовность смириться с учреждением при митр. Сергии постоянных советников-епископов, но никак не соуправителей.

Возмущался митр. Кирилл и августовским постановлением Синода, воспрещавшим совершать отпевание над верующими, умершими в расколе. Это обстоятельство дало ему повод назвать митр. Сергия иерархом, потерявшим “душевное равновесие”.

В завершение митр. Кирилл, хотя и косвенно, предложил Заместителю Патриаршего Местоблюстителя рассмотреть его дело совместно с митр. Петром (Полянским), которого он признавал первым епископом страны ^[183].

Ответ митр. Кирилла не мог утешить митр. Сергия. Он был глубоко огорчен противлением иерарха, чьему личному примеру могли последовать другие. Однако он и на этот раз счел возможным отодвинуть на время церковное прощение и в третий раз обратился с увещеванием к оппозиционному владыке.

В письме от 2 января 1930 года первоиерарх доказывал митр. Кириллу:

1) что права Заместителя сохраняют в полном объеме права и обязанности Патриарха, согласно прямому смыслу акта передачи этих прав Патриаршим Местоблюстителем;

2) что митр. Кирилл неверно считает, будто бы Синод ограничивает права Заместителя и превращает его в простого уполномоченного;

3) что митр. Сергий, по аналогии с действиями Патриарха Тихона, имел полное право учредить при себе Временный Патриарший Синод, и угрожать за это отделением — значит приносить вред Церкви;