Стояние в Вере

12 декабря четверо посланцев во главе с еп. Димитрием явились в резиденцию митр. Сергия. Он принял их радушно, в течение двух с половиной часов читал их письма, спрашивал и отвечал на вопросы. Один из представителей делегации, имя которого осталось неизвестным, так (в сокращении) воспроизвел их беседу:

“Мы все подошли под благословение. Епископ Димитрий дал прочитать митр. Сергию письмо, подписанное шестью епископами; о. В. дал митр. Сергию прочитать письмо, составленное священниками. Наконец, мною было дано митр. Сергию заявление от верующих академических кругов г. Ленинграда. В промежутке между чтением этих бумаг, епископом Димитрием были даны митр. Сергию разные письма и бумаги (письмо И. Н. Влад. И. и другие). Митр. Сергий читал все это очень внимательно, медленно, но часто отрывался и делал замечания. На наши замечания он делал возражения, и, таким образом, получилась беседа.

— Вот вы протестуете, а многие другие группы меня признают и выражают свое одобрение, — говорил митр. Сергий, — не могу же я считаться со всеми и угодить всем, каждой группе. Вы каждый со своей колокольни судите, а я действую для блага Русской Церкви.

— Мы, Владыко, — возражаем мы, — тоже для блага всей Церкви хотим трудиться. А затем, — мы не одна из многочисленных маленьких групп, а являемся выразителями церковно-общественного мнения Ленинградской епархии из восьми епископов — лучшей части духовенства; я являюсь выразителем сотни моих друзей и знакомых и, надеюсь, тысячи единомышленников научных работников Ленинградской епархии, а С. А. — представитель широких народных кругов.

— Вам мешает принять мое воззвание политическая контрреволюционная идеология, — сказал митр. Сергий, — которую осудил Святейший Патриарх Тихон, — и он достал одну из бумаг, подписанную Святейшим Патриархом Тихоном.

— Нет, Владыко, нам не политические убеждения, а религиозная совесть не позволяет принять то, что Вам Ваша совесть принять позволяет. Мы вместе с Святейшим Патриархом Тихоном (с указанной бумагой) вполне согласны, мы тоже осуждаем контрреволюционные выступления. Мы стоим на точке зрения соловецкого осуждения Вашей декларации. Вам известно послание с Соловков?

— Это воззвание написал один человек (Зеленцов), а другие меня одобряют. Вам известно, что меня принял и одобрил сам митрополит Петр?

— Простите, Владыко, это не совсем так, не сам митрополит, а Вам известно это через епископа Василия.

— Да, а почему Вы знаете?

— Мы знаем это со слов епископа Василия. Митрополит Петр сказал, что “понимает”, а не принимает Вас. А сам митрополит Петр ничего Вам не писал.

— Так ведь у нас с ним сообщения нет! — сказал митрополит Сергий.

— Так зачем же Вы, Владыко, говорите, что сам митр. Петр признал Вас?

— Ну, а чего же тут особенного, что мы поминаем власть? — сказал митр. Сергий.

— Раз мы ее признали, мы за нее и молимся. Молились же за царя за Нерона и других?

— А за антихриста можно молиться? — спросили мы.

— Нет, нельзя.

— А вы ручаетесь, что это не антихристова власть?

— Ручаюсь. Антихрист должен быть три с половиной года, а тут уже десять лет прошло.

— А дух-то ведь антихристов, не исповедующий Христа во плоти пришедшего?

— Этот дух всегда был со времени Христа до наших дней. Какой же это антихрист, я его не узнаю!

— Простите, Владыко, Вы его “не узнаете” — так может сказать только старец. А так как есть возможность, что это антихрист, то мы и не молимся. Кроме того, с религиозной точки зрения наши правители — не власть.

— Как так не власть?

— Властью называется иерархия, когда не только мне кто-то подчинен, а я и сам подчиняюсь выше меня стоящему и т.д., и все это восходит к Богу, как источнику всякой власти!

— Ну, это тонкая философия!

— Чистые сердцем это просто чувствуют; если же рассуждать, то нужно рассуждать тонко, т. к. вопрос новый, глубокий, сложный, подлежащий соборному обсуждению, а не такому упрощенному пониманию, какое даете Вы.

— А молитва за ссыльных и в тюрьмах находящихся исключена потому, что из этого делали политическую демонстрацию.

— А когда, Владыко, будет отменена девятая заповедь блаженства, ведь ее тоже можно рассматривать как демонстрацию?

— Она не будет отменена, это часть литургии!

— Так и молитва за ссыльных тоже часть литургии!

— Мое имя должно возноситься для того, чтобы отличить православных от “борисовщины”, которые митр. Петра поминают, а меня не признают.

— А известно Вам, Владыко, что Ваше имя теперь в обновленческих церквах произносится?

— Так это только прием!

— Так ведь “борисовщина” — это тоже прием!

— Ну а вот Синод-то чем вам не нравится?

— Мы его не признаем, не верим ему, а Вам пока еще верим. Ведь Вы Заместитель Местоблюстителя, а Синод лично при Вас вроде Вашего секретаря ведь?

— Нет, он орган соуправляющий.

— Без Синода Вы сами ничего не можете сделать?

— (После долгого нежелания отвечать): Ну да, без совещания с ним.

— Мы Вас просим о нашем деле ничего не докладывать Синоду. Мы ему не верим и его не признаем. Мы пришли лично к Вам.

— Чем же вам не нравится митрополит Серафим?

— Будто Вы, Владыко, не знаете?

— Это все клевета и сплетни.