Стоянка запрещена (сборник)

– Здравствуйте, дорогие друзья! В эфире очередной выпуск передачи «Словарик» и её ведущая Ася Топоркова.

После этих слов идет короткая песенка. Десять секунд передышки. Которые и позволили мне обнаружить, что я захватила сценарий прошлой передачи, уже отзвучавшей в эфире. А сегодняшнего сценария – нет!

Тут бы мне и умереть от страха. Ничего подобного. Паническая цепная реакция оборвалась. Энергия страха вычерпана без остатка. Для пополнения запаса требуется время. «Смело мы в бой пойдём!» Пусть не «смело», но без паники, пусть не «пойдём», а поползём. Главное – вперёд! По сценарию речь должна идти о неологизмах, я приготовила много цитат и не все помню наизусть. Значит, неологизмы отменяются. Будем импровизировать.

– Сегодня мы поговорим с вами о поразительном феномене языка, когда сталкиваются противоположные по смыслу слова. Например: горячий снег, или живой труп, или весёлая грусть. Снег, как известно, не может быть горячим, труп – живым, человек либо грустит, либо веселится. Тем не менее эти сочетания создают художественный образ, который мы хорошо представляем. Такая стилистическая фигура – сочетание несочетаемого – называется оксюмороном. Сегодняшнее задание – придумать или вспомнить оксюморон. Звоните нам по телефону…

Я говорила с закрытыми глазами, чтобы не отвлекаться, чтобы мысленно представить страницы учебника по стилистике, который читала давно, чтобы вспомнить цитаты из художественных произведений…

– Будьте внимательны! Оксюморон может быть образом, а может – элементарной ошибкой. «Чужбина, родина моя», – писала Цветаева, и за этими строками – боль разлуки с отчизной, хотя «чужбина» и «родина» – противоположные по смыслу слова. «Жар холодных чисел», – читаем мы у Блока, но жар не бывает холодным, да и числа температуры не имеют.

С другой стороны, выражение «новаторские традиции» – абсурдно без всякого оксюморона. Традиции – устоявшийся порядок, а новаторство – явление, близкое по времени. Нелепо звучит «устный диктант» или «письменное собеседование». Мы либо пишем, либо беседуем.

Как же отличить настоящий оксюморон от ошибки? Представим себе два этапа, которые проходит наша мысль. Первый: мы ощущаем противоречие. Например, слышим: «зияющие вершины» и улавливаем противоречие: зиять может пропасть, а не вершины. Второй этап: возникает образ, пусть не предметно-конкретный, а чувственный, художественный. Если второго этапа не наступает – противоречие не переходит в образ, то это не оксюморон, а бессмыслица.

Звонков было много. Моя задача свелась к оценке вариантов. «Холодный пожар», «злой Дед Мороз» и даже «умная глупость» – оксюмороны. А «высокий лилипут», «чёрная белизна», «вертикальный горизонт» – всё-таки ошибки.

– Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста, и скажите, сколько вам лет.

– Настя, двенадцать лет.

Я замерла: неужели она в эфире даст понять о наших особых отношениях? Напрасно волновалась.

– Скажите, сочетания «мужественная женщина» или «женственный мальчик» разве не оксюмороны?

– Молодец, Настя! Спасибо за подсказку, я забыла добавить, что некоторые оксюмороны превратились в устойчивые сочетания.

Тут хорошо бы ещё привести примеры, но, кроме вида клея – «жидкие гвозди», мне на ум ничего не пришло, да и время передачи заканчивалось. Победителем я назвала мальчика с оксюмороном «покладистая нетерпимость». Наверняка взрослые подсказали, слова не из детского лексического запаса. Но теперь этот запас пополнится. Оксюморон мне понравился ещё и по тому, что верно описывал мои поведение и чувства в детстве.

– Почему с закрытыми глазами работала? – спросил звукооператор Игорь, когда я вышла из студии. – Как в трансе.

– Сценарий дома забыла и тему вспомнить не могла, импровизировала. Очень плохо?

– Нормально.

– Продюсеру донесли, что я чуть не сорвала эфир?

– Нет, до последнего держались. С тебя – коньяк. Мне, – уточнил Игорь, – а шеф-редактору ящик валерьянки.

Прочитать заметки Кости на работе мне не удалось. Почему-то у нас никогда не бывает умеренно напряжённой деловой обстановки. Один день – тоска смертная, куняешь за столом, другой день – аврал, нервотрёпка и стресс за стрессом. Нынче был авральный день: зависали компьютеры, терялись диски с рекламой, сквозь землю провалилась помрежа Лара. Её обнаружили в туалете: сломался замок в кабинке, и бедная девушка два часа орала, звала на помощь.

Спортивный комментатор (он и взломал дверь) тихо, с подозрением, спросил меня:

– За два часа ни у одной бабы со всего этажа позыва не было? Сомневаюсь. Хитрит Лара. Минут десять сидела, не больше. А до этого по своим делам моталась.

– Если и хитрит, ей – простительно.

– Согласен. Только бы в привычку не вошло. На штрафах разоримся.