Стоящие свыше. Часть I. Поднятые до абсолюта

Формально Инда ехал в Славленскую Тайничную башню временным куратором службы управления погодой и имел весьма широкие полномочия. Введение этой должности в основном предполагало контроль за состоянием свода7 и наблюдение за ростом активности Внерубежья. Инда – доктор прикладного мистицизма8 – мог без труда делать необходимые расчеты и строить прогнозы. Однако было и еще одно, негласное, поручение: Инда ехал взглянуть на Йоку Йелена.

Ирония ли судьбы свела его когда-то с этим ребенком, или существовал какой-то высший закон, управляющий случайностями? Как получилось, что именно этот ребенок попал в поле зрения Инды?

Инда верил в свое чутье – и чутье его не подводило. Он не мог объяснить, представить доказательств, обосновать свое мнение, но к нему прислушивался сам Гроссмейстер. И, конечно, Йока Йелен был не единственным мальчиком, которого чудотворы держали на заметке.

Однако – Инда подумал об этом не без улыбки – Ясна Йеленка была одной из очень немногих женщин, которые интересовали лично его. И, опираясь на свою интуицию, он доверял и ее чутью тоже. Женщины думают сердцем.

Он не сомневался, что она придет. Придет, как только он даст знать, что приехал.

Ясна не была его любовницей – если не считать мимолетной связи больше пятнадцати лет назад, когда он еще не женился, а она еще не вышла замуж за красавца Йелена. Инда был ее другом, наставником, ее советчиком и помощником. И его это вполне устраивало: богам не к лицу состоять в связях с женщинами другой касты. Похоже, это устраивало и ее: она хранила верность своему Йелену, исполняя долг матери и супруги, как того требовало ее воспитание и положение в обществе. То, что Хладан и Ясна испытывали друг к другу, более напоминало теплый апрельский вечер в дымке первой зелени – невнятной, прозрачной и оттого восхитительной.

Он скорей почувствовал ее появление на аллее, ведущей в беседку, чем услышал ее легкие шаги. И нарочно не оборачивался, пытаясь представить, какой должен ее увидеть. И лишь когда окончательно уверился в том, что она не изменилась, повернулся, положив руку на спинку скамьи, и взглянул назад.

Ясна не изменилась. Она, пожалуй, даже похорошела: лицо ее приобрело строгость и завершенность – так от времени крепнет вино. В юности она напоминала ребенка, уязвимого и немного нескладного, теперь же мягкость ее черт сменилась красиво и четко прорисованными линиями. Хрупкость стала утонченностью, беззащитность – осознанным требованием защиты. На ней было темно-синее строгое платье, напоминавшее форму институток, но даже форменное платье подчеркивало ее прелести – целомудрие ее прелестей.

Инда поднялся со скамейки и вышел из беседки ей навстречу, протягивая руки.

– Девочка моя, я знал, ты захочешь повидать старого Хладана сегодня же!

Он обнял ее и легко поцеловал в губы – по-товарищески, как подобает другу семьи.

– Инда, как я рада! – Ее голос, бархатный от природы, стал немного ниже и оттого показался еще более вкрадчивым, женственным. – Мне не хватало тебя! Мне так тебя не хватало!

– Я читал твои письма, – он взял ее под руку и повел в беседку. Когда-то они проводили здесь много часов, особенно на закате. Инде показалось, будто этих десяти лет не было и в помине. А ведь он приехал и для того, чтобы этот разговор состоялся, иначе он еще лет десять прожил бы у моря, предаваясь ностальгии и задыхаясь от жары. Кто знал тогда, четырнадцать лет назад, что ему придется уехать? Что ему придется бросить ее без присмотра?

– Как Йелен? Я слышал, он теперь заседает в Думе? – спросил он, чтобы как-то начать, усаживая Ясну на скамейку.

– Да, он прошел в Верхнюю палату9 от партии социал-демократов. У него теперь совсем нет времени. Надеюсь лишь на каникулы: может быть, тогда он начнет появляться дома не только по ночам. В суде он тоже очень загружен, но не хочет отдавать своих дел никому.

– Тяжело, наверное, социал-демократу в Верхней палате, а? – Хладан подмигнул ей. Судья Йера Йелен – родовитый аристократ и весьма состоятельный человек – считал своим долгом служить простому народу и выглядел белой вороной среди других аристократов. Зато пользовался уважением в обществе.

– Йера не боится трудностей, – Ясна сказала это высокопарно и с гордостью, – ради справедливости он готов жертвовать чем угодно.

Идеальная жена! Йелену сказочно повезло! Инда отвел смеющиеся глаза, чтобы Ясна не увидела издевки.

– Посмотри, какой закат, – сказал он, помолчав. – Я так давно не видел северного заката…

– Ты надолго приехал?

– Еще не знаю. Как сложатся дела. Ты, наверное, каждый день смотришь на закаты, поэтому не замечаешь. А я десять лет вижу, как солнце уходит за горы: раз – и его нет. А потом тянется бесконечный темный вечер. Там такие темные вечера!

– Ты нисколько не изменился. – Ясна улыбнулась. – Я так и не научилась понимать, когда ты шутишь, а когда говоришь всерьез!