Стоящие свыше. Часть IV. Пределы абсолюта

Волчок, не желая того, часто мучительно и подолгу думал о юноше по имени Славуш. Счастливец, который живет рядом со Спаской и может не смущаясь положить руку ей на плечо. И тот обидный толчок пять лет назад теперь вспоминался с горькой усмешкой…

А вообще-то за эти три недели на болоте Волчок хорошо отдохнул и совсем было расслабился: отпала необходимость думать над каждым словом, следить за выражением лица, прислушиваться и приглядываться. Кормили, правда, скверно, да и от казармы Волчок отвык, но солнечные дни окупали все неудобства.

В тот день ничто не предвещало неприятностей: на заставу вернулись задолго до заката, вечер был удивительно теплым, прозрачным, расцвеченным яркими красками, и после ужина Волчок ушел на задний двор – посидеть на завалинке позади кухни, погреться в последних солнечных лучах. Вместе с ним сидели еще трое гвардейцев и тоже счастливо жмурились, глядя на солнце. Говорить ни о чем не хотелось, и Волчок едва не задремал, когда над самым ухом раздался окрик:

– Волче! Тебя капитан ищет!

Волчок тряхнул головой, разгоняя сон. Что могло понадобиться капитану в этот час?

– Он в комендантской, иди быстрей! – Молоденький гвардеец, которого прислали за Волчком, обладал пронзительно-звонким голосом.

Волчок не спеша поднялся, потянулся и в последний раз взглянул на заходящее солнце: завтра его может и не быть.

– Быстрей же! Ну? – Парнишка топнул ногой.

– Цыц, – сказал Волчок. – Успеется.

И поплелся в комендантскую, не ожидая ничего хорошего. Однако настолько нехорошего он и предположить не мог: за широким столом рядом с капитаном сидел господин Красен. Волчок звонко щелкнул каблуком, прикрыв за собой дверь, и нехотя вытянулся по стойке «смирно». Чудотвор поднялся ему навстречу.

– Мне было трудно найти гвардейца по имени Волче Зеленый Налим, – сказал он без улыбки. Волчок сначала не понял, о чем речь, и только потом вспомнил шутку Огненного Сокола.

– Во имя Добра… – пробормотал он, не найдя слов поумнее.

– Мне нужно задать тебе несколько вопросов. Волче Желтый Линь. – Глаза чудотвора, яркие и пронзительные, смотрели на Волчка в упор – не столько с угрозой, сколько с уверенностью.

– Я не буду вам мешать, – вздохнул капитан и поднялся.

– Нет, сиди. Мы пройдемся. – Господин Красен встал, направился к двери и по дороге кивнул Волчку: – Пошли.

Волчок распахнул дверь, пропуская чудотвора вперед, и вышел следом. По спине бегали мурашки.

– Даже болото не так отвратительно, когда светит солнце, не правда ли? – оглянулся тот.

– Правда, – согласился Волчок, мучительно соображая, о чем стоит говорить чудотвору, а о чем нет.

– Любишь хорошую погоду?

– А кто ее не любит?

– А откуда она берется, знаешь? – Чудотвор снова спрашивал без улыбки.

– Да уж догадался… – хмыкнул Волчок.

Господин Красен вышел со двора заставы и направился к строящейся гати.

– Это хорошо, что ты такой догадливый. Проще будет говорить.

Вокруг никого не было, и незаметно подобраться к новой широкой дороге никто не мог. Трудники собрали инструмент, но бросили в беспорядке приготовленные бревна, заточенные колья, отпиленные коротыши, вязанки сучьев. Чудотвор сам отыскал два чурбака, поставил их друг напротив друга и усадил Волчка лицом на закат. И хотя солнце опустилось к самому горизонту, стало большим и красным – все равно резало глаза, и лицо чудотвора Волчок видел плохо.

– Одного моего слова достаточно, чтобы Государь продолжил расследование о передаче колдунов в Предобролюбовскую лавру. Тебе этого хочется?

– Мне все равно, – ответил Волчок.

– Меня обманывать бессмысленно. Я знаю, что ты солгал на допросе. Мы не стали настаивать на разбирательстве только потому, что нам оно было не нужно. Но в любую минуту мы можем вернуться к этому делу. Так как? Стоит ли к нему возвращаться?

Впереди снова забрезжило золото и капитанская кокарда, но Волчок предпочел бы обойтись без них.

– Что вам от меня нужно? Признание в том, что я солгал?

– Оставь его себе. Мне нужно знать, что ты видел в ночь на второе мая у стен Цитадели.

Волчок пожал плечами и усмехнулся:

– Я уже все рассказал. Вы же первый надо мной и посмеялись.

– Мне нужны подробности. Все, до единого слова.

Волчок похолодел: поверили. Что-то там произошло, и чудотвор поверил в то, что Змай превратился в Змея. А может, он верил в это с самого начала, только не хотел показать этого Огненному Соколу? Тогда, второго мая, они смеялись над Муравушем и интересовались, не брал ли он с собой напитка храбрости. Припомнил Огненный Сокол и тех змей, что мерещились Волчку на допросе. Впрочем, Волчок единственный из всех троих высказал сомнение в столь волшебном превращении, да и Муравуш под конец засомневался – только Градко стоял на своем и обижался, что ему не верят.