Стоящий у двери

– А я знаю?! Чудище лох-несское. И еще два лоха к нему в придачу! На лебедя вообще похоже. На черного. Шипит так же.

Денис не видел лебедей, только знал, что это птицы. Но такие маленькие крылья не удержат в воздухе большое туловище, так что не стоило опасаться, что тварь взлетит. С другой стороны, ей это и не требовалось: достаточно обойти плот. Мутант перестал издавать скрипуче-шипящие звуки, видно решив, что достаточно запугал непонятную вещь, а если она не шевелится, значит, не живая, и вышел на берег, сложив крылья и отряхиваясь. Вода с птичьего хвоста долетела до сталкеров, холодные капли застучали по комбинезону. Тимофей оказался почти прав: этот самый черный лебедь не собирался уходить, а, поджав под себя лапы, сел на песок. Голова на длинной шее покачивалась высоко, и шевельнуться без ведома хозяина берега было совершенно невозможно. Неужели придется в самом деле лежать тут до утра?

Глава 4 Ожидание

Происхождение пятнистого кошака занимало умы жителей бункера намного больше, чем гибель Володи Степанцева. Елена злилась, когда слышала вокруг разговоры о черной шерсти и кисточках на ушах. Этот хищник был мало изучен, интерес к нему казался вполне объяснимым. Большинство предполагало, что это рысь гигантских размеров, потому что у зверя оказались толстые лапы, пушистые бакенбарды, а уши заканчивались пучком волосков. Но ни одна рысь еще не имела такого черного окраса с желтоватыми пятнами – просто леопард наоборот. И когда даже Лёшка, ходивший с гордым видом победителя, начал рассуждать о кошаке, Елена накричала на него, обвинив в полном бесчувствии. Правда, после этого долго еще ощущала себя виноватой, особенно если учесть, что сама не так давно, забыв обо всем на свете, включая Степанцева и Дениса, с тайным удовольствием выслушивала неуместное и несвоевременное признание.

А признание ли? Скорее – предложение. Несмотря на смешки, Лёшка был слишком серьезно настроен, да еще поймал ее в такой момент, когда никакого сопротивления она оказать и не могла. Потребовал бы еще чего-нибудь понастойчивей – получил бы. С тех пор он благоразумно помалкивал о своих чувствах и планах, только глаза блестели, как у того кошака. Только не желтые, а голубые… Тьфу, опять этот кошак! Даже во время похорон Володи она боязливо оглядывалась по сторонам и старалась держаться поближе к дяде. Главный Привратник давно уже не показывался снаружи, но для такого случая, конечно, сделал исключение. Даже от соседей пришли несколько человек – Степанцева знали и уважали.

Соленые слезы разъедали кожу под резиной противогаза, но сдержать их Елена не смогла, да и не хотела. Дорогой ценой оплачена ее жизнь. Если бы не телохранитель, то в глубокой яме, выкопанной под бетонной плитой, лежала бы она сама. Дядя не плакал, но выглядел очень плохо. Напичканный доктором Фроловым сердечными препаратами, он заторможенно двигался, опираясь на руку племянницы, и не произнес ни слова. Что творилось в душе у Привратника, Елене было неведомо. Но теперь, когда умерли два человека из числа немногих, кому он доверял… Остались только она сама да Лёшка, к которому Нестеров относился благожелательно. Но близко они почему-то так и не сошлись…

* * *

Лежать на мокром песке можно было долго, если бы Тимофей не догадался включить дозиметр. Прибор выдал такой треск, что лебедь от неожиданности сел на хвост, а сталкер вскочил, не думая о последствиях. Дениса тоже будто подбросило, рефлекс скомандовал: беги! Но птица быстро опомнилась и зашипела. Под руку попался только старый карабин, и Денис, не думая, нажал на спуск. Осечка была ожидаемой. Автоматная очередь Тимофея не нанесла противнику особого ущерба – лебедь наклонил голову и наступал на сталкеров.

– Дэн, я его долго отвлекать не смогу – догонит сейчас!

Единственным преимуществом Дениса была возможность тщательно прицелиться, но оружие не хотело стрелять ни в какую! А у его напарника, оказавшегося прямо перед носом перепуганного мутанта, выбора уже не было: он полез на высокий берег. Тварь преследовала его, пока не замечая второго человека. Тимофей цеплялся за кусты, рискуя съехать вниз, прямо под перепончатые лапы. Голова на длинной шее метнулась вперед, клюв щелкнул около ног, чуть не дотянувшись. Лебедь тоже карабкался наверх, но рыхлый грунт осыпался под ним. Злое свистящее шипение не умолкало; птица пока не догадалась обойти песчаный обрыв по траве, но и Тимофею дальше пути не было: последний корень, за который он мог уцепиться, располагался метрах в пяти над землей, а до верхнего края уже не дотянуться. Денис поймал на мушку затылок птицы, хорошо различимой на фоне светлого песка. Невыключенный дозиметр трещал, добавляя дрожи в руках, будто и без того мало поводов для беспокойства.

Наконец карабин соизволил выстрелить. Денис не видел, куда он попал – мокрые черные перья по-прежнему поблескивали, но птица остановилась и начала медленно заваливаться на бок. Тимофей съехал вниз, подгоняя напарника, потащил плот к воде:

– Черт с ним, двигаем отсюда! Сколько там рентген было?

– Не посмотрел.