Стоять, бояться!

– Да, да, конечно, – язвительно хмыкнул Илья . – Ты просто мимо проходила с ворованным портфелем.

– Отвянь.

– Да мне как бы и дела нет, – пошел на попятный Зубов. – Стащила и стащила. – Задумался. Сказать по правде, как зовут краснощекого здоровяка из квартиры по соседству, Илья не помнил. Тот как-то смешно пытался с ним подружиться, пару раз подкарауливал Зубова на лестнице и наивно хвастался второразрядными знакомствами, в приятели пытался просочиться. Противный тип, заискивающий, скользкий.

Но как же его зовут?!

– Послушай, подруга. – Зубов присел перед девушкой на корточки, и та испуганно поджала ноги. – Твой этот… сейчас дома?

– А тебе какое дело? – настороженно поинтересовалась Дуся.

– Ну мне как бы есть дело. Я домой хочу попасть незаметно. Пустите через своей балкон?

«Пропала, – заполошенно и обреченно подумала Дуся. – Совсем пропала. Если Котик откроет дверь и увидит меня с портфелем и с этим…»

– Нет, нельзя, Костика нет дома, он вообще уехал, я просто мимо проходила… – затараторила Евдокия.

– Конечно мимо! – не стал настаивать отвратительный мажор. – Я тоже просто перелезу через ваш балкон. Годится?

– Нет. – В этот момент Евдокия решила, что раз уж влипла, то выбираться будет одна. Костику и так досталось. Сейчас, наверное, бедняжка голову сломал – куда сестра запропастилась, что с ней произошло, попалась или нет?..

И позвонить ему нельзя: она же «мимо проходила»!

Евдокия упрямо сдвинула брови и губы, сложила руки крестом перед грудью: пытайте, оккупанты, слова не добьетесь.

– Не хочешь, значит, помочь? – задумчиво окинув «партизанку» взглядом, буркнул Зубов. Встал прямо и картинно почесал в затылке. – Ну что ж, подруга, считай, сама напросилась. – Медленно достал из кармана мобильник. – Какой там у нас номер милиции, ноль-два, кажется?

– Не надо! – перепугалась барсеточница и вскочила с диванчика. – Не надо в милицию, ПОЖАЛУЙСТА!!!

Ухмыляясь в темноте, Зубов отключил мобильник.

Кажется, повезло нарваться на влюбленную дурочку. Ишь как взвилась. В огонь и в воду…

– Ну что ж. – Илья уверенно примостился бочком на бидоне. – Давай рассказывай, как докатилась до жизни такой. Тебя как, кстати, зовут?

– Евдокия, – опустив голову, вздохнула влюбленная воришка.

– Дуся, значит. И что же ты, Дуся, портфели-то воруешь?

Гаврилов застрял в далекой пробке, время поразвлечься было.

– Я не ворую, – вскинула голову девчонка. – Я на время взяла.

– Ага. На время. А зачем к щекас… А зачем сюда тащила?

– Просто так.

– Ну, это ясно. Мимо пробегала. А что в портфеле? Знаешь?

Никогда в жизни тишайшая Дуся Землероева не думала, что сможет возненавидеть человека за какие-то двадцать минут. Даже когда противный Мишка Фрязин вылил компот в ранец, возненавидела его на пять минут, но потом жалела, поскольку остолоп Фрязин выливал компот на глазах завуча Страшилы, а после два урока ревел в учительской, дожидаясь отца с ремнем.

Не смогла возненавидеть даже соседского пса Мухтара, который цапнул за ногу и разорвал новые колготки в бабочках. А Дуся тогда вся нарядная на день рождения Синицыной топала. (Опоздала, конечно, и пришла зареванная к разграбленному прочими одноклассниками столу.) Но все равно продолжала носить Мухтару разваренные куриные лапки от маминого холодца.

Не смогла возненавидеть даже оглушительно красивую подружку Котика Марину! С синими, как цветки льна глазами и грудью пятого размера. Страдала тихо и мечтала о цветных линзах для своих зеленых глаз, и значительно налегала на капусту.

Противного мажора, что развалился на бидоне и ногой покачивал, возненавидела каждой фиброй, каждой клеточкой, тончайшим нервом – нашла бы чем, огрела б по башке! Костюмчик заграничный, прическа от стилиста, морда сытая, загорелая, самодовольная, издевается, ухмылка во всю рожу…

– Пошел ты к черту.

– Ого. Какие мы сердитые. – Как вести себя с влюбленными малолетками Илья, пожалуй, подзабыл. Все его девушки ловко припудривали истинные чувства и умело доставали сущность из пудры-нафталина по мере разумной необходимости. А тут, гляди-ка ты, какая первозданная нетронутая чепуха нарисовалась. – Ладно, подруга, считай – проехали. Не трогаю я твоего щека… Как его кстати, зовут? Вечно имена путаю.

– Моего брата зовут Константин.

Ба. Неужто ошибся?! Неужто у нас тут «сорок ласковых сестер»?

– Лады. Брат так брат, все остальное ваше дело.

– Да не воруем мы!.. То есть я не ворую! Взяла на время!

– Тихо, тихо, не кипишись! Мое дело – сторона. Пропустите на балкон – и мы в расчете.

Евдокия не могла представить, как приведет этого гадкого мажора к Костику!

Кусала губы, чтобы не расплакаться, и морщила лицо: господи, ну до чего же не везет!! Ну почему все так противно обернулась?! Вначале привела охранника и шефа прямиком к подъезду, потом наткнулась на этого самодовольного болвана!

(Пока события развиваются по всем законам жанра: двух молодых антагонистов запирают в темной каморке, испарения лакокрасочных материалов туманят незрелые мозги, бушуют независимые страсти… Он полон равнодушия, в ней вспыхивает ненависть.