Стоять, бояться! Ревизор в академии

Его всё-таки корежит от моей тьмы? Физически плохо, или просто неприятно находиться рядом с девушкой, от которой сильно фонит по ночам черной магией? А сам он весь такой светлый, “выбеленный”, как выразилась его мама… Может, ему просто противно продолжать со мной общение? Считает это выше своего достоинства? Или… Ох, не знаю. Может быть, я себя вообще накручиваю, и дело в чем-то другом…

Но все это как-то не вязалось у меня с недавними событиями.

Он вообще был какой-то… странный. Не похожий на себя, такой нервный и дерганный. И, как мне показалось, очень злой. Не думаю, что это могли заметить другие студенты, а вот я уже неплохо успела изучить проявление эмоций Эрика, поэтому хорошо понимала разницу между обычной холодностью профессора и насильно нацепленной поверх раздражения маской.

На кого он так злился? На меня? На себя? Не понимаю…

Или с кем-то поцапался?

Я слабо представляла себе скандального Эрика, в его манере было скорее уж эффектно заткнуть любого человека ироничным тоном.

Но один раз на неделе случайно стала свидетелем его короткой вспышки ярости.

Я шла по коридору, когда из аудитории до меня донесся гневный и очень громкий возглас ревизора:

- Да иди ты на хрен со своими методами и угрозами! Я этого не допущу, понял?

Еле успела отскочить в сторону, чтобы меня не зашибло: дверь, открытая явно с ноги, с грохотом ударилась о стену, а из аудитории как ошпаренный вылетел Эрик. Он меня не видел и пронесся дальше по коридору эдаким гневным смерчем. Аура его ходила ходуном от сдерживаемой ярости, а кончики пальцев искрились алыми всполохами, так ярко, что ладони казались объятыми пламенем.

Ого. Это что-то новенькое. Кто же его так разозлил?

Я заглянула в аудиторию, но там никого не было. Заметила только, что Эрик нервно одергивал манжеты, пряча связной браслет на руке.

Хм… У Эрика проблемы? Кто в здравом уме может ему угрожать?

В тот же день меня добила его холодность после практических занятий.

Когда студенты вереницей покидали полигон, я немного задержалась, проходя мимо Эрика. С надеждой глянула на него в попытке увидеть какое-то тепло.

Он не отрывался от записей в своем блокноте, но неожиданно произнёс:

- Я написал вам рекомендацию в Генеральный Штаб, мисс Хоффман. Зайдите за ней вечером ко мне в кабинет.

Это все классно, конечно, но чем я заслужила такой холодный тон?

- Эрик…

- Профессор Кларксон, мисс Хоффман, - резковато поправил Эрик, стрельнув взглядов в сторону недалеко стоящих студентов. - “Профессор” или “господин ревизор”.

Мои брови поползли на лоб.

Здрасьте, приехали. Какая муха его укусила?

Смотрела на Эрика, но его лицо оставалось непроницаемым.

Может быть, он вечером как раз и объяснит свое странное поведение?..

Так, ладно, не стоит накручивать себя раньше времени. Вот вечером поговоришь с ним наедине и все поймешь, Элизабет. Мало ли какой новый “тараканчик” завелся в голове ревизора. У него их там и так - целый выводок. А если еще новая “особь” появилась, то в этом интеллектуальном зверинце, должно быть, сейчас происходит целая революция.

Я почти успокоилась и даже улыбнулась своим мыслям.

Но потом почву из-под ног выбил ректор.

С мистером Амбросским я столкнулась в коридоре. Вряд ли случайно: было похоже на то, что он намеренно искал меня для разговора. Окликнул меня, отвел в сторонку и негромко поинтересовался:

- Элизабет, у тебя все хорошо? Никто не обижает?

Я удивленно вскинула брови. Что он имеет ввиду?

- Нет, господин ректор. Все в порядке. Могу я узнать, чем вызван ваш вопрос?

Амбросский замялся, но все же произнес неохотно:

- Флейтон поделился со мной своими переживаниями по поводу тебя. Он считает, что профессор Кларксон, хм… проявляет к тебе агрессивно недвусмысленный интерес и шантажирует тебя. Я не нашел тому подтверждения, но если это так, Элизабет, попрошу тебя сказать мне об этом прямо. Не бойся быть со мной честной, я смогу тебя защитить.

Чего-о-о?!

“Дрянь паршивая”, - это была самая культурная мысль, которая пришла мне в голову относительно Флейтона.

Вот сейчас мне очень понадобились те эмоциональные блоки, которым я научилась за последние дни. Думаю, без них я бы сейчас психанула, а так - нацепила на себя маску спокойствия и благодушия и спокойно сказала:

- У меня нет никаких претензий к профессору Кларксону. Он чудесный преподаватель, а Флейтон, вероятно, пытается так привлечь к себе мое внимание. Мы с ним повздорили, и пока что у меня нет желания возобновлять общение.

Ректор задумчиво покивал, попросил меня, в случае чего, сообщать ему напрямую о любых проблемах с преподавателями и ушел, оставив меня кипеть от злости посреди холла.

Интересно, это после разговора с ректором Эрик решил молча от меня отдалиться, или как? Обязательно надо выяснить это сегодня. Без ответов я не уйду.

Глава 33. На углях одержимости

Вечером я шла в кабинет профессора Кларксона с тревогой на душе. Надеялась, что наедине он будет вести себя иначе, поговорит со мной нормально.

Но вместо теплого взгляда я вновь словно бы с размаху врезалась в ледяную стену. Мне показалось, что даже воздух в кабинете стал прохладнее.