Стоять, бояться! (СИ)

-  Стой. Не звони. Видишь - дверь открыта.

Колокольный грохот могучего соседского звонка мог свободно проникнуть через небольшую щелку и привлечь внимание гарпии к дверному глазку седьмой квартиры. Илья оттер плечом задумавшуюся о чем-то воришку и сам распахнул чужую дверь.

-  Котик? - елейно, в спину засюсюкала протискивающаяся коза. - Котик, ты где? Ау.

Зубов тихо прикрыл дверь, перехватил пакет с портфелем под мышку...

Сестра щекастого соседа воспитанно шаркала подошвами о коврик и взывала к Котику.

Тот почему-то не отзывался, Евдокия мельком погляделась в зеркало, испуганно шепнула «Боже мой!» и поскакала в ванную, не переставая общаться с замолкшим где-то братцем:

-  Прости, Костик, что задержалась... Я тут... - Плеск воды, кажется, высморкалась. - У нас все в порядке...

Вернулась в прихожую и заметила, что Илья застыл столбом на пороге гостиной. Пока подходила к нему ближе, Зубов успел развернуться...

Красивое скуластое лицо мажора наливалось бледностью прямо на глазах. У Дуси гулко застучало сердце - такие, как этот гадкий Илюша, запросто не побелеют, - подошла к двойной двери в гостиную, заглянула в комнату и только благодаря тому, что плечо нашло косяк, не рухнула на пол, поскольку ноги превратились в две вареные макаронины.

В центре просторной комнаты, прямо под люстрой, на ковре с узором розочками стоял стул. На стуле сидел Котик. Ноги привязаны скотчем к ножкам, руки примотаны к подлокотникам, губы разбиты в кровь, один глаз почти заплыл. Второй страшно и мертво глядел на Дусю.

-  Ох, - сказала Евдокия и обеими ладонями зажала рот. Не потому, что боялась закричать, а потому, что содержимое желудка рванулось на выход.

Илья быстро подошел к мертвому Котику, положил пальцы ему под подбородок, заглянул в зрачки. «Совсем теплый», - прошептал чуть слышно, и Дусин желудок повторил попытку освободиться от содержимого.

-  Что в портфеле? - все так же глядя на мертвого, глухо спросил Зубов.

-  А?.. Что? - ошарашенно переспросила Дуся.

-  Я говорю - что в портфеле?! - обернувшись, зашипел Илья. - Что вы украли, придурки?!

-  Я... Я... не знаю, - залепетала Землероева. При чем здесь портфель? Что за вопросы?! Котик - мертвый!!

В два прыжка Зубов подскочил к ошалевшей девушке, схватил ее за ворот куртки и как следует тряхнул:

-  Что ты украла, курица?! Почему твоего брата за это убили?!

-  Почему... почему... - голова Дуси болталась из стороны в сторону как у китайского болванчика, - откуда ты знаешь...

-  Дура!! - прорычал Зубов. - Его убили только что! Перед этим его пытали!! Ну! Говори!

-  Я не знаю! Не знаю!! Какие-то документы! Мы хотели потом вернуть их обратно!

Зубов брезгливо выпустил куртку, оттолкнул от себя воровку.

-  Черт, влип я с вами...

Он выпустил из-под мышки пакет, и тот смачно шлепнулся на кожаный диван возле окна.

Взъерошив волосы Илья застыл, разглядывая через прозрачный тюль верхушки старых лип.

-  Надо в милицию звонить, - всхлипнув, опомнилась Дуся.

Зубов развернулся лицом в комнату и оскалился:

-  Куда звонить, дубина?! Тебя загребут вместе с этим портфелем, ты - воровка!

-  Но я же...

-  Пойдешь, как соучастница, - отмахнулся Илья. В его голове суматошно скакали мысли: надо потянуть время, слазать через балкон, вернуться обратно с картой памяти и пусть делает, что хочет - хоть в милицию звонит, хоть догадается из хаты исчезнуть. Его дело - сторона, своих забот хватает.

Евдокия не сводила остекленевших глаз с мертвого брата. Хотелось подойти к нему, упасть на колени, обхватить руками, но не хватило духа. В голове засели слова Ильи: пытали... что в портфеле... дубина, соучастница. Ни один из упреков не летел мимо!

Действительно дубина, действительно пытали, на самом деле соучастница.

Бунтующий желудок отвлек голову. В стиснутом ужасом горле рождался вой, но слезы почему-то не текли. Хладнокровно мерзкий мажор вернулся к Котику и внимательно его оглядел.

-  Странно, - пробормотал, пожалуй, не рассчитывая на Дусин отклик, - никаких ранений, кровь только на лице...

-  У Котика сердце больное.

Евдокии показалось, что эти слова произнесла какая-то другая девушка. Та, что стоит где-то рядом и существует отдельно, как прошлая нормальная жизнь, которая была совсем недавно - этим утром, пять часов назад.

-  Значит - сам? - проговорил Илья и почесал в затылке. - Борис Семенович перестарался, не рассчитал усилий?

Евдокия отвела незрячие глаза от брата, сфокусировала зрение на высоком растрепанном парне. О чем он говорит? Какой Борис Семенович? Чего перестарался?

Ах да. Борис Семенович шеф Котика. На диване в пакете лежит его портфель.

Дуся подошла к дивану, взяла пакет и прижала его обеими руками к груди. Ворованный портфель превратился в улику иного рода - в доказательство вины его настоящего хозяина. Зачем, если не за портфелем, явились к Котику убийцы? Теперь Дуся не расстанется с ним даже на секунду, а если мерзкий мажор протянет к нему лапы...

Отберет, конечно. Но зачем?

Почти над ухом Дуси громким боем ударили стенные часы: половина седьмого.

Так много? Неужели она проторчала под лестницей больше часа?!