Стоять, бояться!

– Откуда эта запись?

С губ Дуси чуть не сорвалось детсадовское – от верблюда, но она лишь невразумительно плечом повела, изобразив ответ: «А тебе, любезный, что за дело?»

– Это, – палец Сергеевича уткнулся в диктофон, – не лажа? не подделка?

Вполне резонный вопрос для человека, устроившего каверзу с двойником в Питере.

– Александр Сергеевич, – усмехнулась Евдокия, – вы свой голос не узнали или разговор забыли?

– Я спрашиваю про остальное!!

– Нет. Здесь все правда. Берта Зубова и ее любовник намереваются вас устранить, как только… Ну вы сами не глупый человек, вы все понимаете. Вас используют и на тот свет отправят, Александр Сергеевич.

– Ты давно это знаешь? – Глаза Миронова изучали, препарировали Дусю, как скальпель патологоанатома. – Почему я должен тебе верить?

– Потому что, повторюсь, вы не глупый человек.

– Есть еще доказательства?

– Есть. И не только заговора против вас. Например, я знаю, что пока вы ведете себя благородно с Львом Ефремовичем. И это очень злит любовника вашей сообщницы.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Конечно не понимаете, – усмехнулась малость охамевшая Землероева.

Глубокое кожаное кресло на колесиках с шумом отъехало от стола. Миронов встал, прошелся вдоль стены, остановился спиной к Дусе возле углового кресла. Засунул руки в карманы брюк, постоял…

– Я хочу слышать все доказательства.

– Нет, – удивляясь на себя, спокойно ответила Евдокия.

Только попав в кабинет в стиле голливудских мафиози, Дуся внезапно почувствовала себя немного артисткой, слегка в кино, чуть-чуть под кинокамерой. Евдокия Землероева невероятно представлялась! (Мама и Синицына просто б обалдели!) Но главное – не заиграться.

– Вы должны понимать, Александр Сергеевич, что основные козыри мы оставили за собой. Открыть не сможем. Но обещаю, как только вы позволите мне поговорить с Львом Ефремовичем, один из козырей я приоткрою.

Широко расставленные локти засунутых в карманы брюк рук заставили пиджак резко обернувшегося «гангстера» взметнуться черными птичьими крыльями. Глаза Мирона гневно ударили в Евдокию!

– Не надо на меня давить, Александр Сергеевич. Пугать не надо. Я тут как бы не одна решаю.

Миронов кулаком легонько стукнул о боковину шкафа, нахмурился.

«Не так уж он и отморожен, – подбадриваясь, подумала Землероева. – Если сразу по мне лупить не стал. Хотя заметно – очень хочется».

Мирон стремительно прокачивал полученную от гостьи информацию, все ключевые фразы Евдокия произнесла, дала понять, что знает о том, что Миронов удерживает Льва Ефремовича и пока ведет себя благоразумно.

Подойдя к столу, Сергеевич нажал на кнопочку селектора, дверь кабинета тут же распахнулась: на пороге застыл пуленепробиваемый охранник.

– Вы ее проверили? – спросил Мирон нахмуренно.

– Все чисто, – отчитался орк и был отпущен слабым взмахом хозяйских пальцев.

Миронов сел в офисное кресло, задумчиво в нем покрутился.

– Чего ты хочешь? – спросил негромко.

– Отпустите Льва Ефремовича, и все забудем.

Брови гангстера недоуменно уползли вверх, губы скривились, выцеживая вопрос:

– Это ты у нас решаешь? Ты ничего не попутала, а, детка?

Сердце Евдокия гулко сбилось с ритма, бюстгальтер стал немного тесноват в груди… Воздуха, пожалуй, не хватало.

– Я ничего не путаю. Дайте мне поговорить с Львом Ефремовичем, и, я вас уверяю, вы придете к согласию. У меня есть, что ему сказать.

Уф! Кажется, Миронов не заметил, что все слова Дуся проговорила, почти теряя сознание от нехватки кислорода.

Тихонько и незаметно втянув воздух сквозь стиснутые испугом зубы, Евдокия заставила себя расслабиться: «Не бойся, Дуся, не бойся, он в адеквате: сразу не пристукнул, значит, и остальное стерпит! Наверное».

Мирон не стал уже отнекиваться, что держит где-то папу Ильи, значит… значит, догадка с двойником была верна.

– Александр Сергеевич, вашего человека уже ищут в Питере. У нас достаточно доказательств для обращения в прокуратуру, но мы не хотим поднимать излишний шум. Илья не хочет.

– Это почему же? – Гангстер выдавил напряженную усмешку и сощурил глаза.

– Ну как же, – пожала плечами Евдокия. – Папе Ильи навряд ли захочется становиться объектом насмешек наравне с вами – вас обоих обвела вокруг пальца одна и та же крашеная кошка.

– Я могу обеспечить Льву Ефремовичу полное равнодушие к земным проблемам.

– Конечно можете. Но своих-то проблем вы этим не решите? А только приумножите.

Когда-то тишайшую отличницу Евдокию Землероеву вызвали в кабинет директора школы. Она была свидетелем драки, в результате которой в кабинете биологии обрушился шкаф с пластмассовыми скелетами собаки и вороны, погибло вполне натуральное чучело хорька…

Директор школы Иван Петрович полную большую перемену пытал Землероеву глазами, терзал вопросами, требовал сдать зачинщиков «возмутительнейших беспорядков» и проявить сознательность.