Стоять насмерть!

Еще один танк загорелся. Остальные стали немного притормаживать, чтоб пехота начала контролировать пространство перед ними.

– Бей по пехоте!       – закричал комендант, хотя огонь и так не стихал, – активнее, не жалеть патронов!

Будто услышали его пограничники, плотнее огонь стал. Немецкой пехоте тоже не сахар – практически невозможно выглянуть из-за своих бронированных монстров. Еще один танк встал. Справа, буквально тут же, из высокой травы вылетела бутылка и ударила его в борт, мгновенно охватило пламя всю машину. Ей в след еще одна, по нему же. Люк откинулся, из него попытался вылезти один из танкистов, но тут же упал, свесившись на броню.

Вторая линия танков остановилась, будто взирая чем закончится бой. Но нет, снова зашевелились и стали расползаться на фланги. Три десятка стали откатываться влево, примерно столько же вправо. Танки первой линии тоже встали и начали плотно обстреливать наши позиции из пушек и пулеметов. Так вот что они задумали – ударить во фланги. Зажать обороняющихся на насыпи. И спуститься вниз уже не удастся – плотно ведут огонь. Просто перемелют нас в жерновах и пойдут дальше. Фланги быстро сомнут – нет там преимущества в высоте.

Смолк пулемет Лукичева. Середа повернул голову в его сторону – ДШК на месте, а пулеметчика не видно. Быстро стал переползать к его воронке. Выстрелы со стороны пограничников постепенно затихали. Казалось, вся насыпь была проутюжена тяжелыми снарядами. Лишь редкие одиночные выстрелы раздавались то тут, то там. Да пара пулеметов изредка давала очереди.

Танки второй линии, тем временем, на полном ходу обходили фланги. Еще немного, и окажутся на их позициях. Лукичев лежал, не шевелясь. Середа скатился в воронку, тело пулеметчика в нескольких местах было в кровоподтеках. Пульс не прощупывался. Подполз к ДШК и дал длинную очередь по укрывающейся за броней пехоте. Танки, обходившие справа, вступили в бой с пограничниками. Два уже чадили черным дымом, остановившись в украинских степях навсегда. Левый фланг с этой позиции был не виден.

Двинулась передняя линия танков вперед. Одновременно, видимо, решили атаковать – и с фронта, и с флангов, смять упрямых красноармейцев и добить остатки на насыпи. Сколько времени мы дали отходившему погранотряду? Середа посмотрел на часы – чуть больше часа. И то хлеб. Насыпь грозила превратиться в братскую могилу для всех, кто находился там. А выбор невелик – либо здесь ждать своей участи, либо идти в лоб на танки и задержать их хоть на сколько-то еще. Смолк ДШК – кончились патроны.

– Бойцы! Слушай мою команду! Гранаты к бою! За мной! Вперед!       Ура!!! – вскочил и побежал вниз Середа

– Ура!!!       – Раздалось слева и справа.

Сколько их оставалось на этой насыпи? Чуть больше 2 десятков. Единственный шанс – сбежать вниз, залечь в траву и ползти с гранатами навстречу танкам. Под ураганным огнем немецкой пехоты и танковых пулеметов. Время будто остановилось. Два шага правее и ниже, чуть левее, еще левее, несколько шагов снова вправо. Добежал, упал в траву. Боковым зрением увидел, что по сторонам еще несколько пограничников добежали. Пополз. Силы, будто, вернулись сторицей. Куда только делась усталость? Адреналин , казалось, подчинил себе все тело коменданта, наполнив мышцы силой и восстановив энергию.

Танки с черными крестами на борту приближались, но он не ждал встречи, он сам полз навстречу к ним. Слышал, что справа тоже кто-то ползет. Фрицы огрызались. Периодически ухали раскаленные боем стволы, из-за брони огрызалась пехота карабинами и автоматами. С нашей стороны иногда раздавались ружейные выстрелы, но редко и тут же смолкали. Впереди примятая трава. Комендант подполз ближе – пограничник с автоматом уткнулся лицом в землю, будто на ходу споткнулся, упал, да так и замер. Снял с плеча сумку, заглянул – связка из трех гранат, плотно смотанных куском нательного белья. Вот и славненько. С одним пистолетом много не навоюешь.

Впереди раздался нечеловеческий рык. Середа приподнял голову. Один из пограничников, сзади не рассмотреть, кто это был, встал в полный рост и замахнулся бутылкой, до ближайшего танка было чуть больше десяти метров. Немецкая очередь пробила сосуд со смертоносным коктейлем и жидкость, мгновенно вспыхнув, полилась на солдата. С жутким криком тот, объятый пламенем, бросился на танк, доставая из сумки еще одну бутылку. Сделал пару шагов, несколько пуль снова вонзились в его тело. Пограничник, будто обезумев, с непонятно откуда взявшимися силами бросился бегом на танк, живым факелом упал на его броню, разбивая бутылку. Еще один остановили. Дорогой ценой.

Сзади громыхнуло и, будто волной, Середу подбросило вверх и уронило об землю. Голова, мгновенно, стала будто чужой – тяжелой, с пульсирующей дикой болью. Он открыл глаза. Рядом лежал автомат. Сумки с гранатой не было. Попытался потянуться к нему, но ноги его не слушались. Начал оборачиваться, но новая волна боли будто парализовала все тело.

– Товарищ капитан! Живы?       – раздался где-то рядом голос Ковалева.

– Да, вроде, – каким-то чужим сухим голосом ответил комендант