Стоять насмерть!

– Так точно. Батальон пехоты и рота танков. 22 единицы.

– Мне докладывали про то, что у них одна рота, но я полагал, что это десяток, как у нас… Сплоховал…

– Все, что они знают из задач – к 7 часам, они должны были быть в Турке.

Комендант посмотрел на часы и улыбнулся:

– Ну что ж, у них есть еще час, чтоб успеть.

– Связи так и нет? – спросил политрук

– Нет. Отправил Горбатенко по линии.

– Слышал, как ты его по чем зря крыл. Он же не виноват.

– Да знаю я, Павел Петрович… Сорвался… Понимаешь, правильно бой провели. Все, как планировали. Без потерь не бывает, а они у нас минимальны при таких раскладах… Но потерялся я. Бойцы все делали именно так, как им приказали, как мы планировали, а я себя потерянным ощущал. Вроде, всё вижу, понимаю, но будто туман в голове, соображал долго.

– Ладно тебе, Михалыч, у самого такое же ощущение было. Надо в штаб посыльного отправить. Доложить, да узнать, что у них и как. Гремело в той стороне знатно.

– Отправляй. Верно говоришь. 22 танка было, четыре подбили. Самое тяжелое еще впереди. Да и пехоты сколько положили? Десятка три?

– Приблизительно так.

– Не густо… С мотоциклов пулеметы сняли?

– Один. Второй разбит.

– Давай по позициям. Скоро опять пойдут.

– Товарищ капитан, идут!

Комендант только успел подняться обратно на высоту. Юркнул в дзот, достал бинокль и всмотрелся. Четырнадцать танков ползли по ложбине. Сзади пехота. Старались держаться за танками на небольшом удалении. Остановились. Дали залп. Разрывы были метрах в пятидесяти перед склонами. Расстояние не позволяло сорокопяткам пробить их броню, зато они старались бить туда, где должна была стоять артиллерия. Еще несколько разрозненных выстрелов. И еще. Середа понял их замысел – на расстоянии выбить пушки, а потом уже подойти ближе и разбить тех, кто на высотке.

Выскочил из дзота и побежал вниз. Разрывы громыхали. Спустился. Артиллеристы стояли за выступом. Они заранее откатили и спрятали сорокопятки. Будто знали, что предстоит. Позиции, которые пограничники подготовили для артиллерии были разбиты. Но орудий в них не было. Среди артиллеристов стоял старший лейтенант. Середа подбежал к нему.

– Старлей, ты приказал орудия откатить?

– Так точно, товарищ капитан! – ответил по уставу, а в глазах бегал какой-то злой огонек, будто за этой скупой фразой хотел еще много всего сказать.

– Молодец, старлей!

– Спасибо, товарищ капитан. Подскажите, позиции для артиллерии ваши стахановцы готовили?

– Да, а что?

– Посадить бы в них тех, кто приказал их здесь готовить, – со злобой, ели слышно чертыхнулся командир артиллеристов

Середа осмотрел издали разбитые позиции. Сложно было поспорить со старшим лейтенантом. Если б тот не приказал заранее отвести орудия – лежали бы там оба расчета. А артиллерист продолжил:

– Не пробьем мы их в лоб с этого расстояния, товарищ капитан. У нас вариант один – в бок бить. Танки надо пропустить между высотками. Здесь если позиции хорошо замаскируем – будут шансы, да и то не с таким количеством. Два-три успеем поджечь, остальные нас подавят. Те позиции, что мне твой политрук ночью показал, я тоже сменил. Иначе подавили б нас танки.

– А так – они меня с высоток снесут. Нельзя нам их сюда пускать. Гранатами поможем.

– Товарищ капитан, ваши гранаты им, как мертвому травяная настойка. Вам решение принимать. Утром мы их отогнали. Как собаки полаяли. А укусить даже толком не смогли…

Прав артиллерист. Дело свое знает.

– Ладно, действуй, старлей. Принимай сам решение, где располагать.

Комендант поднял одного из пограничников:

– Боец, бегом на тот склон, к политруку. Артиллерию я приказал отвести по флангам. Если танки между высоток прорвутся, пусть закидывают гранатами. Артиллерия будет с флангов работать уже здесь, между высотками. Пехоту отсекать от танков шквальным огнем.

Красноармеец убежал, а Середа стал подниматься на высотку. Командир, называется… Молодец, старлей, макнул меня лицом куда следует…

Не на артиллериста злился комендант. На себя. Опыт в армии имел огромный, а ляпы допускал детские. И, вроде, правильно все делал, как положено, позиции заранее подготовил, противник их застал на подготовленных рубежах, не в казармах, но незаметные на первый взгляд мелочи, грозили обрушиться снежным комом. И ладно б только на его голову, поделом… Но ведь ему за всех приходится отвечать… не перед командованием даже, а перед самим собой. Как красиво все на карте рисовалось. На деле же летит все в тар-тарары… А еще Капитан… скинуть петлицы и красноармейцем в окопы с винтовкой и парой гранат…

Когда Середа практически поднялся к дзоту, обстрел утих. Танки зашевелились.

– Лукичев, не стрелять! Ближе подпускай.

Пулеметчик будто подпрыгнул от окрика коменданта. Махнул головой, что понял.

Приближались. Не быстро. Чтоб пехота не отставала. Грамотно, все-таки немцы идут. Вот, что значит опыт. Стараются за бортами укрываться и не отставать. Не стадо баранов, а, действительно, армия, которая за пару лет поставила всю Европу с ног на голову. Тяжко с ними придется.

– Ковалев!

– Я!