Стоять насмерть!

Я встал и подошел к Анне. Только любящий человек способен терпеть другого бесконечно долго. Об этом мне когда-то давно говорила моя бабуля, под «другим» имея в виду меня. Но, если честно, мы оба мужественно терпели друг друга.

Анна, видя, что я еще пребываю в состоянии мазохистского экстаза, взяла бразды правления в свои руки и уверенным шагом направилась в сторону санатория. Я шел за ней, испытывая лишь одно желание: выйти к морю, нацепить ласты и маску, прыгнуть в воду, лечь на дно и как можно дольше не появляться на поверхности. Но это была всего лишь минутная слабость. Анна еще не успела пройти всю Приморскую и свернуть к главному входу в санаторий, как я догнал ее, переполненный жгучим желанием разорвать Марию Богдановну на части, если она откажется давать показания в милиции.

Мы, сохраняя молчание, быстро миновали парковую аллею и зашли в административный корпус. Анна пропустила меня вперед: с женщинами лучше разговаривать мужчинам, причем более молодым, а с мужчинами соответственно – женщинам. Видимо, мое лицо источало столько импульсивной энергии, что, когда я приблизился к окошку администратора, женщина отодвинулась от окошка подальше, глядя на меня со слабеющей отвагой.

– Вам что?

– Дело очень срочное, – выразительно сказал я, для большей убедительности после каждой фразы прикрывая глаза. – И мы долго ждать не намерены. Немедленно сообщите нам номера корпуса и комнаты, где проживает Мария Богдановна Мищук.

– Вы тоже из милиции? – осторожно полюбопытствовала администратор и сама же кивнула: мол, даже если вы станете отрицать, я все равно не поверю.

– Побыстрее, – напомнил я.

Она потянулась рукой к журналу, открыла его. Страницы были заложены листом бумаги.

– Ею уже интересовались. Вот запрос из симферопольского ГУВД. Мы дали официальный ответ письменно и по телефону. К нам нет никаких претензий. Мария Богдановна полностью рассчиталась с нами три дня назад и уехала. И мы совершенно не причастны к несчастному случаю.

– К чему? – переспросил я. Анна, отталкивая меня плечом, тоже придвинулась к окошку.

– К несчастному случаю… А вы разве не в курсе?

– Не в курсе.

Я почувствовал, как Анна сдавила пальцами мой локоть.

– Ее сбила машина на привокзальной площади. Она скончалась в больнице. ГУВД запросило у нас копию выписного эпикриза. Мы так и ответили, что Мищук прошла курс лечения от сердечно-сосудистых заболеваний и убыла по месту жительства в удовлетворительном состоянии.

Мы с Анной переглянулись. Спрашивать уже было не о чем.

– Ты думаешь, это в самом деле несчастный случай? – спросила Анна, когда мы вышли из корпуса.

– Я почти уверен, что ее сбили нарочно, – ответил я мрачным голосом.

– Но какой в этом был смысл?

– Она видела бородатого, который ворвался ко мне в квартиру.

– Почему тогда он не убил ее сразу?

– В чужой квартире среди бела дня?

– Ну и что? Привязал же он ее к стулу в чужой квартире среди бела дня.

– Ну не знаю, не знаю я!.. Если бы убил, то я сразу вызвал бы милицию. Железное алиби у меня было – я торчал на нудистском пляже и общался с твоей Ириной. Милиция занялась бы поисками бородатого, он не смог бы уже мне звонить, подкидывать деньги и письма.

– Да, ты прав… Куда мы идем?

– Ко мне. Я уже одурел от жары. Надо посидеть в спокойной обстановке и во всем разобраться… – Через минуту я добавил: – Послушай, Анна, я сейчас подумал о том, что если менты узнают про обещанную банком награду, то меня сегодня же, сейчас же, как колбасу, свяжут, завернут в целлофан, обмотают голубой ленточкой и вручат банку. И еще драться между собой будут, кому вручать.

– Тогда, может быть, не пойдем?

– А куда мне идти?

– Ну, есть же у тебя друг? Клим, кажется, его зовут.

– Ладно! – Я махнул рукой. Это русская черта, это во мне неистребимо. – Плевать! Будь что будет. В конце концов, мне надо взять нужные вещи.

Перед домом я стал озираться по сторонам и вглядываться в кусты, но на этот раз обошлось без засады. Я пропустил даму вперед и, пока она принимала холодный душ, приготовил яичницу на сале и разлил по стаканам ледяной квас. Мы сели обедать за журнальный столик перед распахнутой настежь балконной дверью.

– Давай наведем порядок в своих чайниках, – сказала Анна, отчаянно тыкая вилкой в сковородку, как журавль в тарелку. – Итак, Серж Новоторов, генеральный директор фирмы «Гринперос», ведающей предприятиями в Европе, на которых «отмываются» наркодоллары, убит сегодня утром по дороге из казино в гостиницу. Некто пытался предложить это дело тебе…

– Или только делал вид, что хочет предложить, – дополнил я.

– Совершенно верно. Значит, этот некто умело подставляет тебя, чтобы ты был признан убийцей.

– Обрати внимание: подставлять меня начали еще до того, как было совершено убийство.

– Это очень существенное замечание! – Анна подняла вилку вверх и, чокнувшись с моим стаканом, отпила квас. – Исходя из этого, мы можем сделать вывод, что тот, кто совершил убийство, и тот, кто подставляет тебя, – люди из одного лагеря.

– А возможно, это вообще одно лицо.