Стоиеновая певичка, или Райский ангел

Я вдруг поняла, почему её не любят мужчины, и сразу успокоилась. Нет, вряд ли между ней и Уайлдом могло что-то быть. Если мне нужно выразить мужчине своё недовольство или упрёк, я никогда не стану отводить взгляд. В такие минуты нужно прямо смотреть ему в глаза. Как ни странно, мужчины презирают и считают «тряпками» женщин, которые с блуждающим взором канючат и высказывают им свои претензии как бы между прочим. Представители сильного пола чувствительны к проявлениям душевного износа у женщин. А уж Мистер Уайлд и подавно.

Между тем Кэндзиро не унимался:

— Хочешь, Ринка, я расскажу тебе, под какой кликухой её знают в том самом районе?

— Ну давай. У тебя ведь не язык, а помело.

Кахо с сердитым видом вытащила сигарету «Капри» и швырнула пачку на стол. В её намазанных красной помадой чувственных пухлых губах тоненькая сигарета выглядела совсем игрушечной, точно зубочистка.

— Ей дали кликуху «Кесарево сечение». По ассоциации с «Королём», то бишь кесарем. Ха-ха-ха.

— Можешь болтать всё, что тебе угодно.

— Погодите, — вмешалась я. Чтобы раз и навсегда избавиться от мучительных подозрений, я решила прояснить для себя ещё один момент. — Как называется клуб, в котором ты работала? С кем из тамошних девушек встречался Дайки? Тебе это известно?

— При чём тут клуб? — усмехнулся Кэндзиро. — Речь идёт о бане, понимаешь? О бане, в которой мужчинам оказывают интимные услуги.

Ёрнический тон Кэндзиро привёл меня в полубезумное состояние.

— Что ты хочешь этим сказать?

Вот так сюрприз! Выходит, Уайлд тискал здоровенные сиськи этой джазовой певички?

— Он с тобой встречался? Говори! — вцепившись в Кахо, я принялась изо всех сил трясти её за плечи. Она уже собиралась мне что-то ответить сквозь зубы, сжимающие сигарету, но я вдруг передумала. — Нет! Лучше молчи.

Предположим, Дайки не встречался с Кахо. Ну и что из этого? Значит, у него была другая девица для «банных» утех. Если Кахо запомнила его, хотя между ними ничего не было, это лишний раз доказывает, что он частенько наведывался туда ради своей зазнобы. Так какая разница, чьи груди он тискал: Кахо или чьи-то ещё? Как бы то ни было, я не желаю знать ответа на этот вопрос.

— Ринка! — видя, как меня трясёт, Кэндзиро с тревогой заглянул в моё залитое слезами лицо. — Неужели ты его так любишь?

— Хватит прикидываться, — язвительно произнесла Кахо. — Тоже мне, изображает из себя продрогшего под дождём щенка.

— Заткнись, — спокойно осадил её Кэндзиро и, крепко стиснув её запястье, с серьёзным видом спросил: — Ну и как, он умелый любовник? Может, поделишься своими впечатлениями?

— Отпусти, идиот, — воскликнула Кахо и выдернула у него свою руку. — Я встретила Дайки совсем не в нашем заведении, а случайно. Про его вспыльчивый нрав ходили легенды, дескать, чуть что, кровь сразу же бросается ему в голову, и он готов посреди улицы затеять потасовку. Одним словом, он спас меня от хулигана. А ведь мы с ним даже не были знакомы.

— Вот оно что… — С души у меня будто камень свалился. Просияв всё ещё пылающим лицом, я расплылась в гордой улыбке, выставив напоказ слегка выбивающийся из общего ряда боковой зуб. — Да, он такой. Не было ещё ни одной драки, из которой мой милый не вышел бы победителем.

— Что верно, то верно, — поддакнула Кахо, сверкнув глазами. — У него силища как у медведя или гориллы. Он свалил моего обидчика одним ударом. Тот рухнул замертво.

Кахо бросила быстрый взгляд на Кэндзиро, и по лицу его на какой-то миг скользнуло чуть пристыженное и в то же время ревнивое выражение.

— Я до того расчувствовалась, — продолжала Кахо, — что хотела вручить ему бесплатные талоны в наше заведение. Штук сто, не меньше. Но потом передумала.

— Почему?

— Потому что он наверняка положил бы глаз на другую девушку.

Я залилась смехом, похожим на кудахтанье курицы, которой вот-вот свернут шею. Всё же у Кахо поразительное чутьё на такие вещи. Я даже почувствовала к ней определённую симпатию.

— Вот, угощайтесь. — Дэвид принёс из кухни тарелку, на которой лежало нарезанное яблоко. Кожица с каждой дольки была срезана, и только с одной стороны оставались два уголка, напоминающие заячьи уши.

Ухмыльнувшись, Кэндзиро взял дольку.

— Дэттян, я вижу, ты совсем ополоумел от безделья. Это ещё что такое? Кому нужны твои кулинарные изыски!? — Запихнув дольку яблока в рот Дэвиду, он вдобавок дал ему пинка.

— Ты чего! Я хотел как посимпатичнее, — пробормотал Дэвид с набитым ртом и с хрустом сжевал яблоко.

Мой мобильник молчит. Наверное, Уайлд отправился со своими ребятами выпить. Висящие на стене часы показывают половину восьмого. У меня совсем нет сил собираться домой. Может, остаться здесь до девяти? Кахо заказывает по телефону пиццу. Одежда моя запачкана, в волосах песок. Неприятно. Я решила принять душ.

В ванной меня ожидал сюрприз, из-за которого я чуть не бухнулась в обморок. Сняв платье, я увидела на себе похабнейшего вида бельё, какого у меня сроду не было. Чёрные стринги, не прикрывающие ягодиц. Это при том, что я ношу исподнее исключительно белого или розового цвета. Как же они могли оказаться на мне? Кто-то их на меня надел! Но кто?