Стойкий (ЛП)

— Для твоего же блага, София! Но это не значит, что я тебя не хочу.

— Заткнись, заткнись, заткнись! — Она кричит на меня, и я делаю шаг назад. — Я отдала тебе всё, а ты даже не можешь быть честным со мной.

— Я был.

— Нет, ты этого не делал. — Её голос всё ещё повышен.

— Я, чёрт возьми, люблю тебя! — кричу я в ответ. — Я пытался этого не чувствовать, но ничего не могу с собой поделать. Я пытаюсь сказать себе то же, что и ты, но я не могу…

— Ты не сделаешь этого! Ты не будешь ставить себе в заслугу, потому что думаешь, что не заслуживаешь этого. Я пыталась, Эрик, я годами пыталась заставить тебя увидеть, но с меня хватит. Я больше не могу этого делать.

Я делаю вдох и зажимаю переносицу.

— Я люблю тебя, Софи. Так сильно.

— Тогда веди себя соответственно. — Она открывает дверь и делает шаг наружу, затем останавливается спиной ко мне. — Я действительно люблю тебя, но, возможно, ты прав. Может быть, я действительно заслуживаю лучшего.

Глава 12

Полли

Он моргает, и слёзы текут так сильно, что я боюсь, что из его глаз потечёт кровь, как из открытой раны. Последними словами, которые он слышал от людей, которых любил, были слова о том, что он не справился.

— Иди сюда.

Его длинные ноги одним движением подводят его к краю кровати, и он садится. Я сажусь на колени и обнимаю его сзади, преодолевая боль в боку. Я кладу подбородок ему на плечо, и его руки поднимаются к груди, чтобы накрыть мои.

— Спасибо, что рассказал мне.

— Она была единственной, кто знал.

— Знал что?

— Что на самом деле произошло со мной тогда. Вся эта история не стала достоянием общественности. Ммм, мою маму звали Мэй Андерсон.

— Кинозвезда?

— Да. — Он поднимает мои руки к губам и целует, затем разводит их в стороны, прежде чем повернуться. Я сажусь, и он поворачивается ко мне лицом. — Мой отец был боксёром, ставшим телохранителем. Они полюбили друг друга и поженились. Поскольку я всё ещё был несовершеннолетним, средствам массовой информации не разрешалось сообщать о моих травмах, но они были больше сосредоточены на истории моих родителей. Они назвали это реальной голливудской версией «Ромео и Джульетты».

— Эрик… — Что я вообще могу сказать?

— Мои родители постарались, защищая меня от средств массовой информации и поддерживая мою нормальную жизнь. Для меня они были просто мамой и папой, понимаешь? Родители моей матери, мои бабушка и дедушка, оба уже умерли, поэтому я приехал сюда, чтобы жить с родителями моего отца. Думаю, на какое-то время я оцепенел, но София подтолкнула меня, и в конце концов я рассказал ей подробности примерно через год после того, как вернулся сюда. Смит даже не знает всего. Не многие люди знают.

— И она всё ещё хотела быть с тобой.

Его голова опускается.

— Да.

— И я всё ещё хочу быть с тобой. — Он безмолвно качает головой в знак протеста.

— А ты хочешь быть со мной? — спрашиваю я.

— Да, детка. — Наконец, глядя прямо на меня, он повторяет. — Я хочу быть с тобой. И если бы я остался, этого бы не случилось.

— Ты не можешь винить себя.

— Тем не менее, это правда. — Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он перебивает меня. — Я использую это. Я использую тот факт, что я был слабаком, чтобы, наконец, двигаться дальше.

— Ты не был слабаком. Всё это делает тебя сильнее, ты уже стал сильнее, потому что рассказал мне об этом. Это поможет нам, Эрик. Это поможет нам обоим излечиться от нашего прошлого и двигаться дальше. Вместе.

— Я просто, я не…

— Поцелуй меня, — требую я.

Он наклоняется ко мне, нежно берёт моё лицо в ладони и скользит губами по моим.

— Мы не должны быть вместе. — Его большой палец проводит по моей здоровой щеке, а затем по нижней губе. — Но мы идеально подходим друг другу. И я не могу дождаться, чтобы доказать тебе это. Потому что, хотя я и недостаточно хорош, я знаю, что ни один другой ублюдок на свете тоже не хорош для тебя. Никто не заботится о тебе больше, чем я. — Он снова целует меня, и как раз в тот момент, когда кончик его языка ласкает мои губы, раздаётся стук в дверь.

— Мисс Мэдисон?

Входит мужчина в брюках цвета хаки, чёрной рубашке-поло и со значком на шее.

— Я детектив Мэнор. Ничего, если я задам вам пару вопросов?