Стойкий принц (другой перевод)

Нас справедливый суд господень ждет,

Нам нечего робеть, мы божьи слуги.

Появляется дон Хуан.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же и дон Хуан.

Хуан

Верный твоему приказу,

Только к крепости подъехав,

Я увидел в отдаленье

Верховых летящих стаю.

Кони двигались так быстро

И земли едва касались

Я б скорей отнес их к птицам,

Чем в разряд четвероногих.

Воздух, ветер или почва

Их поддерживают в беге,

Но они с горы от Феца

К нам навстречу вниз несутся.

Фернандо

Надо их достойно встретить.

Выставим аркебузиров,

Во втором ряду за ними

Всадников в броне расставим.

В добрый час, вперед, Энрике,

Это славное начало!

Энрике

Я не буду падать духом

И пугаться перемены.

Я твой брат родной, Фернандо.

Даже смерть мне не страшна.

Все, кроме Брито, уходят.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Брито один.

Брито

Место мне всегда в обозе.

В мыслях о своем здоровье

Я стремлюсь туда, где вижу

Лазаретную палатку.

Вот они и в рукопашной.

Образцовый бой на копьях!

Надо отойти подальше,

Чтоб судить на расстоянье.

(Уходит.)

За сценой трубят трубы.

Другая часть морского берега близ Танжера.

Дон Хуан и дон Энрике сражаются с многочисленными

маврами.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Дон Хуан, дон Энрике, мавры.

Энрике

Марш во весь опор за ними!

Мавры в бегство обратились!

Хуан

Очищают поле, в трупах

Человеческих и конских.

Энрике

Но скажи мне, где Фернандо?

Отчего его не видно?

Хуан

Он увлекся так погоней,

Что исчез вдали бесследно.

Энрике

В путь, на розыски, Кутиньо!

Хуан

Я с тобою неразлучно.

Дон Хуан и дон Энрике уходят.

Появляются дон Фернандо с саблею Мулея и обезоруженный

Mулей с одним щитом.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Дон Фернандо, Мулей.

Фернандо

Ты остался посредине

Всеми брошенного поля.

Эту братскую могилу

Я б назвал театром смерти.

Ты один как перст остался

Средь покинутого поля.

Прочие в твоем отряде

Наголову все разбиты.

Ты остался, потому что

Конь твой, весь в крови и мыле,

Пав, тебя отдал мне в руки

Как военную добычу.

Я горжусь и рад поимке

Более, чем если б поле

Было красно не от крови,

А покрыто сплошь гвоздикой.

Радость эта заглушает

Боль от вида стольких бедствий.

Опьяневши от победы

Над тобой, когда ты сдался,

Из неисчислимо многих

Лошадей освобожденных,

Под седлом, но без хозяев,

Завладел я этим чудом.

Это, судя по породе,

Помесь пламени и вихря,

Белизна ж на мысль наводит

О ее родившем снеге.

Конь тот молнией мелькает,

Легким вихрем конь несется,

Конь плывет, как белый лебедь,

Гибкою змеею вьется.

Это мужество и гордость

С красотой в соединенье.

Ржанье обличает силу.

Севши на него с тобою,

Понял я, чей конь под нами.

Он, морской ладье подобный,

Вынес нас из моря крови.

Вот без сил он растянулся

От тоски и утомленья.

Знать, чутьем он понял что-то,

Что-то про себя подумал:

"Мавр на мне сидит печально,

Веселится португалец.

Неужели, конь арабский,

Я душой такой предатель?

Не ступлю ни шагу дальше,

Грохнусь ниц и лягу наземь".

Но скажи мне, бедный пленник,

Отчего ты безутешен?

Только горечь ли плененья

Исторгает эти вздохи?

Может, мне в борьбе с тобою

Посчастливилось недаром?

Может, ты до нашей встречи

Сам от скорби обессилел?

Тот в предвиденье неволи,

Кто со стойкостью мужскою

Долго так со мною дрался!

Не таи греха, откройся!

Вот увидишь, будет легче.

Но поторопись, покамест'

Мы не в португальском войске.

Что тебя томит и мучит?

Может быть, прямой виновник

Выпавшей тебе невзгоды,

Я в одно и то же время

Поддержать тебя сумею,

Устраню причину вздохов,

Если это устранимо.

Мулей

Ты бесстрашен, португалец,

И в такой же мере вежлив.

Ты сразил меня словами,

Как сразил своею шпагой.

Жизнь моя с минуты сдачи

Вся тебе принадлежала,

А теперь в придачу к жизни

Душу ты мою присвоил.

Ты меня осилил дважды

Обхожденьем и оружьем,

Так как ты попеременно

То жесток, то милосерден.

С этих пор в двойном плененье

Весь я твой душой и телом.

Побужденный состраданьем,

Хочешь знать ты, португалец,

Отчего я так печален

И о чем взыхаю горько.

Знаю я, что в пересказе

Человек отводит душу.

В откровенности свободной

Каждый ищет облегченья.

Но предмет моих страданий

Жизни для меня дороже;

Грусти уменьшать не жажду,

Чтоб ее не обесценить.

И, однако, я в неволе

Я слуга, а ты хозяин.

То, что ты узнать желаешь,

Расскажу я, повинуясь.

Мулей-шейх я прозываюсь,

Короля племянник в Феце.

Род наш княжеского званья,

Воеводами известен.

Видно, детищем несчастья

Был я с первых дней рожденья,

Был я как бы в руки смерти

Принят на пороге жизни.

Чтобы ты во всем объеме

Это утвержденье понял,

Сообщу тебе подробно,

Где я и когда родился.

Хельвы, место избиенья

Вашей силы португальской,

Были родиной моею

В год, когда вы их лишились.

Я еще ребенком малым

Поступил на службу к дяде.

С этой-то высокой чести

Начались мои несчастья.

В Феце, рядом с нашим домом,

По соседству проживала

Та, на красоту которой

Не устану я молиться.

И судьба жилища наши

Так удобно разместила,

Чтоб тесней ко мне приблизить

Смерть и место погребенья.

Нас воспитывали вместе.

Нет, не молнии ударом

Было это увлеченье

Скрытым, робким и стыдливым

И несовершеннолетним.

Но ведь чем необъяснимей

Чувство в детстве, тем сильнее.

Беспрерывностью паденья

Капля пробивает камень.

Так мольбы мои и слезы

И упорство поклоненья

Путь к ее душе прорыли,

Как алмаз неумолимый.

Наконец ее я тронул

Верностью и добротою.

Но, увы, недолго длилось

Наступившее блаженство.

Я уехать был обязан.