Стоимость жизни

Только когда он вошел в дом, эти мысли исчезли. Дженнет – его жена – тут же попросила его поговорить с прислугой, которая опять напилась. Сынишка Томми потребовал, чтобы ему помогли наладить парусную лодку, которую завтра полагалось спустить на воду. А маленькая дочурка все порывалась рассказать, как прошел день в ее детском садике.

Мистер Уэйн вежливо, но твердо поговорил с прислугой. Помог Томми покрыть дно лодки медной краской. Выслушал рассказ Пегги о приключениях на детской площадке. Позже, когда дети легли спать, а он и Дженнет остались в гостиной, она спросила, нет ли у него неприятностей.

– Неприятностей?

– Мне кажется, ты чем-то обеспокоен, – сказала Дженнет. – Много было работы в конторе?

– Да нет, как обычно.

Разумеется, ни Дженнет, ни кому-либо другому он не собирался говорить про то, что брал на день отпуск и ездил к Томпкинсу в этот идиотский Склад Миров. Не собирался он и разглагольствовать о праве настоящего мужчины на то, чтобы хоть разок в жизни удовлетворить свои потаенные желания. Дженнет с ее практическим умом не поняла бы его.

А потом началась горячка на работе. Уолл-стрит била паника из-за событий на Дальнем Востоке и в Азии, акции скакали вверх и вниз. Мистеру Уэйну приходилось очень много работать. Он старался не думать об исполнении желаний, на которые пришлось бы истратить все, что он имел, да еще десять лет жизни в придачу. Старик Томпкинс, должно быть, совсем спятил.

По субботам и воскресеньям они с Томми катались на лодке. Старая лодка вела себя прилично, и швы на дне почти не пропускали воды. Томми мечтал о новых парусах, но мистер Уэйн принужден был отказать ему. В будущем году – может быть, если, конечно, дела пойдут получше. А пока и старые сойдут.

Иногда ночью, когда дети засыпали, на лодке катались он и Дженнет. Лонг-Айденд-Саунд был прохладен и тих. Лодка, скользя мимо мигающих бакенов, плыла к огромной желтой луне.

– Я чувствую, что с тобой что-то происходит.

– Ну что ты, родная.

– Ты что-то таишь от меня.

– Ничего.

– Ты уверен? Совершенно уверен?

– Совершенно.

– Тогда обними меня крепче. Вот так…

И лодка плыла, не управляемая никем.

Страсть и ее утоление… Но пришла осень, и лодку вытащили на берег. Положение на бирже выровнялось, но Пегги подхватила корь. Томми задавал массу вопросов о разнице между обыкновенными бомбами, бомбами атомными, водородными, кобальтовыми и всякими прочими, о которых шумели радио и газеты. К тому же неожиданно ушла прислуга.

Тайные желания – это, конечно, любопытно. Возможно, он действительно втайне мечтал убить кого-нибудь или жить на островах Южных морей. Но ведь у него есть обязанности. Есть двое детей и жена, которой он явно не стоит.

Разве что после Рождества…

Но зимой из-за неисправности проводки загорелась комната для гостей. Пожарные погасили пламя, убыток был невелик, никто не пострадал, но пожар на время выбил всякие мысли о Томпкинсе. Сначала надо было отремонтировать комнату, так как мистер Уэйн очень гордился своим красивым старым домом.

Биржу все еще лихорадило в связи с международным положением. Ох уж эти русские, эти арабы, эти греки, эти китайцы… Межконтинентальные ракеты, атомные бомбы, спутники… Мистер Уэйн проводил в своей конторе долгие дни, а иногда и вечера.

Томми заболел свинкой. Надо было перекрыть кусок крыши. А там подошло и время спускать лодку на воду.

Год прошел, а у него так и не нашлось времени, чтобы поразмыслить о своих тайных желаниях. Разве что в будущем году. А пока…

– Ну, – спросил Томпкинс, – все в порядке?

– Да, все в полном порядке, – ответил мистер Уэйн. Он встал со стула и потер лоб.

– Вернуть гонорар?

– Нет. Все было как надо.

– Ощущения никогда не подводят, – сказал Томпкинс, похабно подмигивая попугаю. – Что там у вас было?

– Мир недавнего прошлого, – ответил мистер Уэйн.

– Их тут полным-полно. Что ж, выяснили вы, какие такие у вас тайные страстишки? Поножовщина? Южные острова?

– Мне бы не хотелось обсуждать это, – ответил мистер Уэйн вежливо, но твердо.

– Почему-то никто не хочет со мной об этом говорить, – обиженно пробурчал Томпкинс. – Будь я проклят, если понимаю почему!

– Это потому… мне кажется, что мир потаенных желаний каждого столь интимен… Я не хотел вас обидеть. Как вы думаете, удастся вам сделать это постоянным… Я имею в виду мир по выбору…

Старик пожал плечами:

– Пытаюсь. Если выйдет, вы услышите об этом. Все услышат.

– Это верно. – Мистер Уэйн развязал сверток и выложил на стол его содержимое. Там была пара армейских сапог, нож, два мотка медной проволоки, три маленькие банки говяжьей тушенки.

На мгновение глаза Томпкинса загорелись.

– Подходяще. Спасибо вам.

– До свидания, – сказал мистер Уэйн. – Это вам спасибо.

Мистер Уэйн вышел из лачуги и быстро пошел по серой гравийной насыпи. По обе ее стороны, насколько хватал глаз, лежали плоские россыпи обломков – серые, черные, бурые. Эти простирающиеся до горизонта равнины были прахом разбитых мертвых городов, обломками испепеленных деревьев, белою золою сожженных человеческих костей и плоти.