Стоит Попробовать (СИ)

Вообще-то цирк пора заканчивать, а то остальные скоро совсем забудут, зачем они здесь. С другой стороны, хотя среди студентов встречается много интересных экземпляров, такие вот попадаются не каждый год, и уж точно не каждый семестр. Конечно же, обидно упускать случай и не досмотреть спектакль до конца. Тем более после того, как она жвачку столько времени терпела, что, кстати, зрители оценили по достоинству и не стали раньше времени открывать собрату глаза. Да и то сказать, студенческая солидарность отнюдь не всегда простирается на тех, кто хочет получить что-то, не затрачивая даже того минимума времени и усилий, которыми жертвуют остальные.

Студенты, посещавшие хотя бы время от времени ее занятия, знали, что Зинаида Георгиевна относится к жвачке неодобрительно, и на занятиях у нее не жевали1. У нее даже на лекциях, как правило, не жевали, ну а чтобы, переваливая жвачку языком, выйти к доске или задать вопрос с места…

К студентам Зиночка всегда обращалась на вы, голоса практически не повышала и выражения употребляла исключительно корректные. Для прояснения своей позиции относительно пережевывания жвачки на занятиях Зине вполне хватало двух-трех не слишком развернутых отповедей в начале семестра, ибо большинство студентов предпочитает учиться на чужих ошибках, не стремясь непременно приобрести собственный жизненный опыт. Очень некомфортно себя чувствуешь, когда преподаватель тебя игнорирует. Именно так Зинаида Георгиевна и поступала с теми, кто пытался с помощью жвачки отстаивать свои гражданские права. Обычно даже слов не требовалось, достаточно было взгляда, особенно если жующему индивиду было от нее что-то нужно.

Ну вот и закончилось краткое развлечение, первокурсники и второкурсники вернулись к своим пределам и дифурам, а Зинины непослушные мысли опять унеслись к бурному и не слишком продолжительному роману с Олегом.

Ей было тогда двадцать лет, она училась на последнем курсе матмеха, а ее педагогическая практика проходила на кафедре высшей математики как раз в этом институте. Вернее, институтом он был тогда. Теперь, как известно, все вузы стали именоваться университетами или академиями, но о том, что работает теперь в университете, Зина регулярно забывала, как и большинство ее коллег, закончивших университет, который так назывался всегда. Вероятно, это было проявлением снобизма, хотя в принципе снобом она себя не считала.

На их кафедре и сейчас практиканта прикрепляют к какому-нибудь преподавателю. Сначала, в меру своей добросовестности, практикант посещает занятия этого преподавателя, потом сам ведет занятия в одной из его групп, а преподаватель иногда посещает практиканта, обычно радуясь тому, что нагрузка его снижается на три-четыре часа в неделю. Правда, ближе к сессии приходится порой хвататься за голову.

4

Семнадцать лет назад дело обстояло примерно так же.

Когда Зиночка в первый раз пришла на кафедру, в лаборантской ей сообщили, что курировать ее будет доцент Олег Сергеевич Медников, которого сегодня нет, а будет он завтра со второй пары.

Две преподавательницы, только сейчас что-то оживленно обсуждавшие и не обращавшие на нее никакого внимания, с интересом прислушались. Одной из них была совсем молоденькая Светлана Вениаминовна Ротмистрова, тогда еще ассистент кафедры, другой – доцент Инна Иннокентьевна Ригель, несколько резковатая дама пенсионного возраста.

Впрочем, оживление охватило всех, включая Анну Ивановну и Веру Васильевну – двух лаборанток средних лет, которые на самом деле выполняли секретарскую работу, а лаборантками числились, исходя лишь из странностей штатного расписания, где кафедральные секретари предусмотрены почему-то не были.

По тем нескольким репликам, которыми с определенной долей энтузиазма обменялись женщины, у Зиночки создалось противоречивое впечатление о доценте Медникове. С одной стороны, получалось, что в него была безнадежно влюблена половина сотрудниц института, не говоря уж о студентках. В общем, еще один мужчина, при взгляде на которого женщины падают и сами собой в штабеля складываются, а он этого даже не замечает. С другой стороны, получалось, что он не пропускал ни одной юбки.

Такое вот начало определило Зиночкино скептическое, даже предвзятое отношение к доценту Медникову. Покидая в тот день кафедру, она точно знала, что не пополнит собой толпу наивных дурочек, влюбленных в Олега Сергеевича.

На следующее утро, когда до конца первой пары оставалось минут пятнадцать, Зиночка вошла в огромную почти пустую преподавательскую. Ее вежливое «здравствуйте» было адресовано в пространство, но, к счастью, она почти сразу же наткнулась взглядом на знакомое лицо. Та самая молоденькая преподавательница, которую она видела вчера в лаборантской, расслаблено откинувшись на спинку стула, потягивала кофе из огромной кружки.

Светлана, вернее, тогда Зина еще не знала ее имени, дружелюбно улыбнулась ей и сообщила:

– Сегодня вам, девушка, повезло. – Она кивнула в сторону двух мужчин у окна. Судя по их виду, беседа, полностью поглощавшая внимание мужчин, вряд ли носила деловой характер.