…Не приходить к философии как к наставнику, а так, как больной глазами к губке и яйцу, а другой к мази, к промыванью. Тогда ты не красоваться будешь послушанием разуму, а успокоишься в нем[63].
Чем сильнее мы заняты, чем больше трудимся, учимся и читаем, тем мы пассивнее, тем более привержены дрейфу, тем чаще не сопротивляемся и плывем по течению. Мы входим в ритм. Мы зарабатываем деньги, мы творим, мы заняты, у нас есть стимулы. Кажется, все идет хорошо. Однако нас все дальше относит в сторону от философии.
И это небрежение вносит свой вклад: стресс нарастает, ум туманится, мы забываем важное – и приходит какая-то беда. Когда такое происходит, важно нажать на тормоза – остановить импульс движения. Вернитесь к режиму и практикам, которые, как мы знаем, коренятся в ясности, здравомыслии, правильных принципах и
Стоицизм призван быть лекарством для души. Он освобождает нас от бед современной жизни. Он восстанавливает в нас жизненную силу, необходимую для процветания. Сверьтесь с ним сегодня, и пусть он исцеляет вас.
Февраль: страсти и эмоции
И пусть в гневе будет под рукой, что не в гневе мужественность и что быть тихим и нестроптивым – более человечно и по-мужески; и что у такого сила, крепость и мужество, а не у того, кто сетует и недоволен. Ибо сколько это ближе к нестрастию, столько же к силе[64].
Почему спортсмены оскорбляют друг друга? Почему они намеренно выкрикивают гадости и мерзости, пока судья отвернулся? Чтобы вызвать реакцию. Отвлечь и разозлить противников – легкий способ выбить их из колеи.
Постарайтесь вспомнить об этом, когда заметите, что начали злиться. Гнев не впечатляет и не придает брутальности – ошибка думать обратное. Это
Поклонники и противники называли боксера Джо Луиса, чемпиона мира в 1930-х годах, бокс-машиной, поскольку он выглядел крайне неэмоциональным и его холодное спокойное поведение было куда страшнее, чем любой безумный взгляд или яркая эмоциональная вспышка.
Сила – это способность сдерживаться. Способность быть человеком, который никогда не впадает в безумие и которого нельзя вывести из равновесия, – потому что это он управляет страстями, а не страсти управляют им.
Так сообрази вот что: ты уже стар; не позволяй ему и дальше рабствовать и дальше дергаться в необщественных устремлениях, а перед судьбой и дальше томиться настоящим или погружаться в грядущее[65].
Мы обижаемся на человека, который нами командует.
Но если кто-нибудь произнесет что-то, с чем мы не согласны, нечто внутри нас тут же заявит: «
Мы никогда бы не позволили другому человеку дергать нас так, как разрешаем делать это собственным побуждениям. Настало время взглянуть на этот факт следующим образом: мы не марионетки, которых можно заставить приплясывать так или этак просто потому, что мы так чувствуем. Мы должны контролировать себя, а не поддаваться эмоциям, – потому что мы независимые, самодостаточные люди.
Когда я вижу беспокоящегося человека, я говорю: чего же он хочет? Если бы он не хотел чего-то независящего от него, отчего бы еще ему беспокоиться?[66]