Стоики напоминают нам, что не бывает объективно хорошего или объективно плохого события. Когда миллиардер теряет миллион долларов из-за колебаний рынка, это не то же самое, как если бы миллион потеряли вы или я. Критика от злейшего врага воспринимается совсем не так, как от близкого человека. Если кто-то отправил вам злобное электронное письмо, но вы его не прочитали, – было ли оно в действительности? Другими словами: чтобы ситуация стала «плохой», требуется наше участие, контекст и категоризация.
Именно наша реакция определяет, был ли нам нанесен вред. Если мы ощущаем, что нас обидели, злимся, то, естественно, так и есть. Если мы повышаем голос, поскольку чувствуем противостояние, то, разумеется, конфронтация будет развиваться.
Но если мы сохраним самообладание, то и решать, вешать ли ярлыки, что происходит «хорошее» или «плохое», мы будем сами. Одно и то же событие в разные мгновения нашей жизни может вызвать у нас различную реакцию. Так почему бы нам сейчас не отказаться от ярлыков? Почему бы попросту
Упорно показывать себе тех, кто сверх меры роптал на что-нибудь; тех, кто дошел до верха в великих успехах, несчастьях, ненависти или другой какой-нибудь судьбе. Затем посмотреть: теперь где все это? Дым да зола, слова, а то и не слова…[94]
Марк Аврелий постоянно подчеркивает: его предшественников-императоров едва помнили уже через несколько лет. Для него это было напоминанием: сколько ни завоевывай земли, сколько ни влияй на мир – эти деяния подобны строительству замка на песке: вскоре все сотрут ветра времени.
То же касается и людей, поднявшихся на вершины гнева, ненависти, одержимости или перфекционизма. Марк Аврелий любил говорить о том, что Александр Македонский, один из самых амбициозных и необузданных людей в истории, похоронен в той же земле, что и его погонщик мула. Мы все умрем и постепенно будем забыты. Надо наслаждаться кратким пребыванием на земле, а не превращаться в рабов эмоций, которые делают нас жалкими и неудовлетворенными.
Другой погрешил чем-то против меня? Пусть сам смотрит – свой душевный склад, свои действия. А я сейчас при том, чего хочет для меня общая природа, и делаю я то, чего хочет от меня моя природа[95].
Авраам Линкольн время от времени злился на подчиненных, на своих генералов, даже на друзей. Но вместо того чтобы устно высказать все напрямую, он писал длинное письмо, подробно излагал, в чем человек ошибся, что хотелось бы до него донести. Затем Линкольн складывал послание, убирал в ящик стола и никогда не отправлял. Многие из таких писем сохранились только случайно.
Как и римский император, Линкольн знал, что показать зубы легко. Искушение высказаться велико, но почти всегда это закончится сожалением. Как правило, вам потом захочется
Среди всего существующего то-то – благо, то-то – зло, а то-то – безразличное. Благо – это, конечно, добродетели и все причастное им, зло – это пороки и все причастное пороку, а безразличное – это все, что между ними: богатство, здоровье, жизнь, смерть, удовольствие, страдание[96].
Представьте себе, сколько сил у вас прибыло бы, если бы то, что всех беспокоит: стройность фигуры, количество денег, продолжительность жизни – лишилось бы привычного значения. Пока все вокруг расстроены, завидуют, волнуются или жадничают, вы могли бы быть объективными, спокойными и здравомыслящими? Можете вообразить такое? Представьте, как это сказалось бы на ваших отношениях на работе, на вашей личной жизни или на взаимоотношениях с друзьями.