Выверни его (тело) наизнанку и посмотри, каково оно и каким оно становится от старости, от болезней, от излишеств. Кратковечны и тот, кто хвалит, и тот, кого хвалят, и помнящий, и о ком помнят. К тому же все это разыгрывается в уголке какой-нибудь страны, да и здесь не все согласны между собой и отдельные люди сами с собою. Да и вся земля – песчинка[184].
Стоицизм – это всесторонний взгляд на вещи, и некоторые ситуации легче понять, рассмотрев их с различных ракурсов. В потенциально негативной ситуации лучшим может оказаться объективный или даже поверхностный взгляд. Такая точка зрения позволит четко видеть, не особо углубляясь в то, что представляет собой изучаемый объект, или в причины его возникновения. В других ситуациях, в частности когда затрагивается нечто впечатляющее или похвальное, полезен другой подход – скажем, подход безразличных выражений. Если мы изучим ситуации изнутри, они, возможно, будут меньше пугать нас и слабее воздействовать на нас.
Окунитесь в свой страх смерти или забвения – что вы обнаружите? Выверните какую-нибудь причудливую церемонию наизнанку – и вы увидите что?
В современном мире наши отношения с тиранией несколько более добровольны, нежели в Античности. Мы миримся с начальником-самодуром, хотя при желании вполне могли бы сменить работу. Мы безропотно переодеваемся и стараемся держать свои мысли при себе, потому что желаем вписаться в какую-то группу. Терпим жестких критиков и капризных клиентов, потому что нам необходимо их одобрение. В таких случаях чужая власть существует из-за ваших желаний. Измените это – и вы освободитесь.
Покойный фотограф моды Билл Каннингем иногда отказывался выставлять журналам счет за свою работу. Когда один новичок спросил его о причине, Каннингем выдал потрясающий аргумент: «Если вы не берете у людей деньги, они не могут указывать, что вам следует делать».
Помните: если вы берете деньги, если вы хотите денег – в прямом или переносном смысле, – вы становитесь слугами тех, кто ими обладают. Безразличие к этому, как говорит Сенека, превращает высшую власть в
Смотреть на бег светил, ведь и ты бежишь вместе, и мыслить непрестанно о превращении одной стихии в другую. Ибо такие представления очищают от праха земной жизни[186].
Почти невозможно ничего не чувствовать при виде звездного неба. Как объясняет космолог Нил Деграсс Тайсон, космос наполняет нас сложными эмоциями. С одной стороны, мы ощущаем свою ничтожную малость по сравнению с необъятной Вселенной; с другой – совершенную связанность с ней в колоссальное целое.
Понятно, что если каждый день находишься в своем теле, то начинаешь считать, что оно и есть самая важная вещь в мире. Но мы противимся этой ошибке, глядя на природу – на то, что неизмеримо больше нас. Строка из Сенеки, которая стала пословицей, прекрасно выражает идею Марка Аврелия: «Mundus ipse est ingens deorum omnium templum»[187] («Мир – это огромный храм всех богов»).
Любоваться на прекрасную ширь неба – вот противоядие от мучительной мелочности земных хлопот. Как можно чаще занимайтесь этим: и полезно, и отрезвляет.
Однако разумное и неразумное у одного оказывается одним, у другого другим, так же как и благо и зло, полезное и неполезное. Поэтому, главным образом, нам и нужно образование, чтобы мы научились применять общее понятие о разумном и неразумном к частным случаям согласно природе. А для суждения о разумном и неразумном каждый из нас исходит не только из ценностей того, что относится к внешнему миру, но и того, что каждому из нас к лицу[188].