Стокгольм времен Астрид Линдгрен. История повседневности

На Сёдермальме сохранились кое-где небольшие домики XIX века с палисадниками. Еще в 1950-е годы район оставался бедным, хотя сегодня это красивая, ухоженная и плотно заселенная часть Стокгольма. Современный писатель Леннарт Хагерфорс в автобиографическом романе «Тоска по дому «(2005) описывал свое детство и жизнь как на Сёдере, так и в более богатом квартале на севере столицы – на острове Лидингё: «Сёдер пятидесятых годов, увиденный с Лидингё, был как Лондон Диккенса» [42] . При переезде семье Леннарта пришлось сменить просторную виллу с садом на темную двухкомнатную квартирку и крохотный цементный дворик за домом, где стояла пара велосипедов и два контейнера для мусора. И взрослые, и дети на Сёдере одевались гораздо беднее, чем на Лидингё.

Традиционно аристократические, фешенебельные районы Стокгольма – Эстермальм (Восточное предместье) и остров Лидингё. Норрмальм и Эстермальм разделяет длинная, протянувшаяся с севера на юг улица Биргера Ярла. Между двумя кварталами расположен и небольшой полуостров Бласиехольмен. На набережной, прямо у воды стоит величавое здание Национального музея. Полуостров ограничивают с обеих сторон воды Стрёммена и Нюбрувикена.

Площадь Стюреплан на Эстермальме издавна, с конца XIX века, считалась самой модной и фешенебельной в столице, здесь всегда находились дорогие магазины и рестораны. Такой же она остается и сейчас. От нее на север ведет небольшая узенькая улочка, Библиотексгатан (Библиотечная), выходящая прямо к Королевской библиотеке (KB). Это старейшая национальная библиотека страны, созданная на основе королевских книжных коллекций в 1865–1878 годах и расположенная в парке Хумлегорден (Хмелевый сад). Начало же собирания печатных изданий в Швеции датируется 1661 годом. Ее главным библиотекарем был тогда легендарный Густав Клемминг. Когда в 1877 году книжное собрание перевели из дворца, где разместил библиотеку ее основатель Юхан III, Клемминг лично, собственной персоной, в метель отвез на салазках через мост Норрбру к новому зданию Королевской библиотеки «Дьяволову Библию». В XIII веке какой-то монах, заручившись поддержкой дьявола, в одну ночь переписал библейские тексты на ста шестидесяти ослиных кожах. Как трофей Тридцатилетней войны, книга попала из Праги в Швецию и хранилась во дворце, в королевской библиотеке, «в огромном зале, где стены украшены панелями из книг, потемневших от времени, словно хорошо обкуренная пенковая трубка», – так писал Стриндберг, работая там ассистентом» [43] .

Но если в XIX веке здание библиотеки было рассчитано на 200 тысяч книг и 10 сотрудников, то к концу XX века в нем работает более 200 человек, а книжные фонды составляют около 2 млн. экземпляров. Это уютное здание, где главный читальный зал хранит атмосферу старины: вдоль стен стоят стеллажи с книгами открытого доступа, и среди энциклопедических и справочных изданий свободно можно взять с полки экземпляр «Энциклопедии» Дидро и Даламбера, главное сокровище эпохи французского Просвещения.

В Стокгольме есть, разумеется, и другие библиотеки. Атмосферу студенческих научных занятий описала в середине XX века уже упоминавшаяся Мария Ланг. В романе «Всего лишь тень» мы видим Гуманитарную библиотеку, или Гумбиб, здание которой было построено на улице Биргера Ярла в форме клина, выходящего на Стюреплан. Одна из героинь романа рассказывает: «Это самая очаровательная маленькая библиотека, какую только можно себе представить. Вообрази себе забавный старый дом прошлого века с обоями в цветочек, живописными полотнами на стенах и лепниной на потолке, с причудливыми узкими комнатами и коридорами, везде стоят столы для читателей – в оконных нишах, в пространствах между полками, где, кстати, невозможно найти ту книгу, которую ищешь, потому что она всегда будет стоять совсем не на той полке… Ты не представляешь себе, как чудесно сидеть ночью в этой библиотеке, видеть неоновые огни за окном, слышать гул моторов на площади Стюреплан и ощущать себя в «башне из слоновой кости», среди книг и книжной пыли, где все напоминает о прошлом» [44] .

Не удивляйтесь, в Гумбибе герои романа усердно работают над своими диссертациями даже ночью, получив так называемые «ночные ключи», и творческое вдохновение заставляет их забыть о времени и пространстве. Одна моя знакомая шведка рассказывала, как в книжном антикварном магазине на Дроттнинггатан – таких в столице много, они буквально завалены книжными сокровищами, – покупатель, забравшись по лесенке-стремянке под потолок, увлекся чтением какого-то фолианта, взятого с верхней полки. Антиквар позабыл о покупателе и в положенное время ушел, закрыв свой магазин, так что любителю книжных древностей пришлось заночевать там, пока утром его не выпустили на волю.