Стокгольмский калейдоскоп

Ради меня Ника всё-таки стала покупать время от времени яички. И они действительно оказались чуть больше перепелиных. Хотела бы я взглянуть на шведских несушек. Но бройлеры оказались обычных размеров.

Вскоре после завтрака пришёл Веселинкин папа.

– Кристиан, – протянул он руку, с улыбкой глядя мне в глаза.

Эта улыбка с лёгким наклоном головы, дружелюбный взгляд незабудковых глаз сразу расположили меня к новому родственнику. А ещё – его европейские манеры. Признаться, это моя слабость со студенческой скамьи. В университете, изучая иноязычный речевой этикет, мы усваивали и особенности европейской манеры общения, что в наших девичьих глазах страшно облагораживало однокурсников-парней. Соседи-политехи по сравнению с ними уже казались либо "валенками", либо "кирзой". Неудивительно, что моим мужем стал мой однокурсник.

Кристиан был внешне очень приятным, но, несомненно, проигрывал Никиному первому мужу. Что поделаешь, для номера "два" сравнения неизбежны. Тем более, Анжелинин папа, кареглазый красавец брюнет баскетбольного роста, был просто неотразим.

Мы обменялись с Кристианом парой фраз-любезностей на английском, и я удалилась в свою комнату, чтобы не мешаться. Кристиан принёс детям подарки, целую кучу коробок. Пусть устроит детям Рождество.

Ещё вчера Ника подключила мой ноутбук к кабельному интернету, и я теперь могла поучиться ориентироваться в Стокгольме с помощью Google Планета Земля, заранее рассмотреть фотографии достопримечательностей. Словом, мне было чем заняться. А через стенку до меня доносились разговоры на шведском и даже песенка Кристиана для Веселинки.

Через некоторое время ко мне заглянула Ника.

– Лора, Веселина хочет спать. Ты не могла бы погулять с ней? Я помогу спустить коляску, покажу, как выйти.

Я согласилась, ведь это интересней, чем сидеть дома. И Нике спокойней будет готовить праздничный обед. Как раз за окном солнце прорвало свинцовые тучи, словно завлекая меня на улицу. Солнечный луч преломился в изумруде Никиного кулона и заиграл его гранями. Ника перехватила мой взгляд и горделиво поправила цепочку.

– Рождественский подарок Кристиана.

Очень удачный подарок, под цвет глаз.

Я быстро оделась, Ника собрала малышку, положила в коляску, и мы спустились в лифте вниз. Но не на первый этаж, где хоть и был откидной спуск для коляски, однако справиться с ним было довольно сложно, а в подвал.

Подвал! Это слово с детства наводило на меня ужас. Вспомнился подвал родительской пятиэтажки, запах квашеной капусты, гнилой картошки, мышей и кошачьих экскрементов. И кромешная темнота, в которой надо было на шершавой стене нашарить выключатель, а он почему-то не находился, в то время как кто-то невидимый и страшный мог напасть на меня из вонючего мрака. Даже спустя много лет эти воспоминания из детства заставили меня содрогнуться.

Ника дала мне универсальный ключ от всех дверей дома, как подъездной, так и в подвале, и даже от мусорки, и отправилась со мной показывать путь по подвальным лабиринтам. Выключатель нашёлся без проблем. Лампочки осветили вполне приличный коридор с отделкой стен и потолков, а также наливным полом. Свет загорелся ровно на такой промежуток времени, чтобы можно было дойти до следующего выключателя и зажечь новую лампочку.

В этом подвале, тоже за дощатыми дверями, скрывались личные сараи жильцов. Однако напрочь отсутствовали сопутствующие запахи. Мало того, пахло душистым стиральным порошком, потому что за одной из дверей, которая открывалась тем же ключом, находилась просторная прачечная с пятью огромными автоматами, разнообразными сушилками и гладилками. И то было самым потрясающим открытием в Никином подвале.

Наконец, миновав "выставку велосипедов", подвешенных по стене, мы выкатили коляску. Убедившись, что я сумею вернуться назад, Ника покинула меня, а я осталась на улице.

Пока я натягивала перчатки, вдыхая по-осеннему влажный воздух и озираясь, к входу торгового центра по соседству подкатило такси. Таксист вышел из машины, взял под руку ухоженную старушку, дожидавшуюся его с продуктовой коляской, и усадил в такси. Он сам переложил продукты из коляски в багажник и увёз старушку в сторону вилл. А мне понадобилось некоторое время, чтобы переварить увиденное. "Ну, что тут особенного? – рассуждала я сама с собой. – Старушка долго работала, всю жизнь откладывала деньги с зарплаты. На её долю не выпало ни революции со сгоранием всех накоплений, ни раскулачивания, ни дефолта. И на пенсию она живёт, а не выживает. Так что она может себе позволить…"

Переварив эту уличную сценку, я свернула во двор. Он оказался таким же красивым и ухоженным, как какой-нибудь сквер. Группки деревьев на зелёном газоне, обрамление из кустарников, фонтанчик посреди клумбы, детская площадка. Я нарезала с коляской круг за кругом, любуясь всеми этими ухищрениями ландшафтных дизайнеров, включая лавочки, красивые фонари и вписавшиеся в искусственный ландшафт старые сосны у природных гранитных валунов. Однако при моём любопытстве двор, как бы ни был он красив, быстро наскучил, и я двинула коляску на улицу, в сторону вилл.