Стокгольмский синдром

– Но сама бы не остановилась… – заключил утвердительно, пытаясь понять обуревающие меня чувства.

– Нет. Потому что вчера ночью с моей души слетели все предохранители. Я больше не хорошая девочка… Ты меня испортил! Хорошие девочки не трахаются на проселочных дорогах после краж мировых реликвий! Ведь так?! – Алекса сделала шаг на встречу.

Она положила руки мне на грудь, касаясь моего торса своими затвердевшими сосками, стала нетерпеливо тереться. Соблазнительная брюнетка скользила острыми вершинками сосков по моей коже, вызывая тянущую боль в паху. Меня разрывало от возбуждения. Хотелось проникнуть в её влажную киску и вколачиваться до самого утра, поглощая хриплые стоны своими губами. Ласкать её ночь напролет в самых потаенных местах и опробовать те позы, о которых она даже не подозревает…

Но, увы, ничего этого моя пленница не получит. По крайней мере, сегодня. Она ослушалась, и будет отрабатывать.

Я сделал несколько быстрых шагов по направлению к кровати, ввел цифровой код на электронном замке и распахнул нижний ящик, выудив оттуда черную атласную ленту. В глазах Алексы вспыхнули искры неподдельного интереса.

– Что ты задумал? – спросила она, медленно елозя пальцами по своим оттопыренным соскам. Взгляд брюнетки бесстыдно опустился на мой эрегированный член в трусах, и она закусила губу. Я видел, насколько сильно её распалили прикосновения девочек… Александра вся текла, мечтая ощутить внутри себя мой большой и твердый стояк.

– Ты будешь подчиняться, хочешь этого или нет! – хрипло выдохнул, подходя ближе, а затем резко завел запястья брюнетки за спину, перевязывая их атласной лентой. – Ты принадлежишь мне, Александра!.. – ощутил, как во рту от желания скапливается слюна.

– Это ты принадлежишь мне, о, великий и ужасный Себастьян Этвуд! – прошлась язычком по верхней губе, бросая мне очередной вызов своими сияющими серыми глазами. От ощущения её близости меня потряхивало…

– Шшш… – приложил свой палец к манящим губам красотки. – Тише, девочка… – а затем вновь вернулся к содержимому тумбочки.

Открыл еще один небольшой отсек, в который был встроен мини-холодильник, и достал оттуда ведерко со льдом. Зажал между пальцами квадратный кубик и вновь перевел взгляд на Александру. Полуобнаженная с завязанными за спиной руками она стояла в метре от меня, истекая соками желания.

Я впервые видел её такой: соблазнительной, страстной, отчаянной… Готовой на любую жертву, лишь бы только доказать мне своё превосходство. И при этом она сама больше не была жертвой. Она вела себя словно равная. Она перестала бояться.

В её притягательных серых глазах бушевал ураган. Ещё сегодня утром, когда мы работали над биографией, пленница показалась мне прочитанной книгой. Я познал её тело, познал мятежную душу, и подумал было, что ничего нового эта девушка уже не способа мне дать… Только любовь и слепое поклонение, которые, впрочем, были мне ни к чему.

Но сейчас, глядя в эти съедаемые желанием глаза, мою душу раздирало любопытство. То самое долбанное любопытство, которое заманило Алексу в мои сети. Что она за птица? И почему все-таки решилась на этот отчаянный шаг?.. Подушечки пальцев напряглись от прикосновения льда. Я сделал шаг, медленно приближаясь к своей цели.

Александра Крист. Алекса… Кто же ты?! Почему до сих пор не превратилась в безвольную тряпку?! Что за игры ты решилась вести против меня?!..

Замер в нескольких сантиметрах от соблазнительного обнаженного тела. Остановился, сосредоточив свой взгляд на её приоткрытых губах. Она и сама пожирала меня глазами. Желанная…

Провел кубиком льда ровную линию вдоль ключицы.

– Ахааа… – брюнетка дернулась, прогнув спину дугой. Хриплый стон слетел с губ, а глаза заволокло пеленой разъедающей похоти.

Если прибегнуть к игре с температурой, стимулирующей нейрорецепторы кожи, можно добиться невероятных результатов. Все ощущения обостряются до предела…

– Мне нравится, когда ты такая… – лед обжигал пальцы, но я продолжал водить им по обнаженной коже пленницы. Её руки были связаны за спиной, и она не могла помешать мне.

Провел еще одну тонкую линию и замер чуть выше груди. Алекса облизнула губу, томно выдохнув. Я улыбнулся, надавливая холодным кубиком на торчащий сосок.

– Оуууу… – еще один всхлип, и кровь в члене достигла температуры кипения. Её стоны, такие сладкие и похотливые, звучали словно музыка для моих ушей.

Ледяной кубик переместился на другую грудь, и Алекса стала елозить своими бедрами. Она хотела разрядки, её аппетитная киска уже давно изнывала от желания.

– Да, девочка… Так… Покажи, как сильно ты этого хочешь… Хочешь, чтобы я оказался глубоко?! Чертовски глубоко, как вчера, когда во время секса я касался твоей матки?.. Хочешь ощутить меня внутри своего узкого влажного лона? А, Алекса?!

– Да, пожалуйста… – она смотрела на меня чуть ли не с мольбой, когда кубик льда стал опускаться ниже, заставляя покрыться мурашками плоский животик.