Стокгольмский синдром

Сыном «Гродинбанка» риелторы называли сына управляющего «Гродинбанком», ведь было ясно, что сын управляющего живет за счет всего банка, а вовсе не подачками с папиной зарплаты. Ясно было и то, что управляющий был все равно что царек в своем царстве. Это становилось очевидным при сравнении зарплаты кассирши и зарплаты управляющего. Кассирша получала ровно в десять раз меньше, но работала с 10.00 и до 19.00 с сорокапятиминутным перерывом, и отвечала за каждый грош. Заметим притом, что управляющий привык управлять с 11.00 и до 16.00 с двухчасовым перерывом, который он имел обыкновение проводить в одном из ресторанов города.

Сын «Гродинбанка» вырос необаятельным толстяком. Его сущность, возможно, не была так уж убога, но лишнее подкожное сало мешало ему правильно отображать свои эмоции с помощью мимических мышц или поз, поэтому выглядел он как человек замкнутый. Недалекость клиента обнаруживалась благодаря его потугам выглядеть проницательным.

Так он вел себя и в квартире, куда привела его Злата, — бродил по комнатам, надутый и молчаливый, придираясь ко всему, что видел.

— Второй этаж ведь не кирпичный? Метры второго этажа должны стоить дешевле в два раза… А трубы пластиковые? Они же дешевые. Почему цена квартиры такая высокая?.. Встроенная плита небось китайская?..

На все эти вопросы Злата ловко находила ответы.

Презентовав ему квартиру и уже зная, что клиент никуда не денется, она вышла на балкон и уставилась на дом напротив. На том балконе, где вчера курил двойник ее мужа, теперь было пусто.

Злата перевела взгляд на голубое небо, посмотрела на зелень парка, уходившего на запад гигантской запятой. Если встроенная бытовая техника и была китайской, то вид из окна компенсировал все.

На лоджию выполз Сын, и Злате показалось, что пол под ним накренился.

— Дом напротив отсюда почти не виден, — заметил он.

Злате показалось, что толстяк разочарован.

— Но вот с этим кое-что разглядеть можно!

В его сосискообразных пальцах оказался неожиданный предмет. Бинокль.

— Ага, — размеренно сказал Сын. — Вот там живет красотка!..

Злата бросила на него взгляд, полный омерзения, но потом осадила себя — это уже не ее дело. Он платит деньги, какая разница, за кем он подсматривает?

Она уставилась вниз, на улицу.

На автобусной остановке, почти прямо под балконами дешевой панельки, стояли два маленьких человечка: мужчина и женщина.

— Дайте бинокль! — потребовала Злата.

Толстяк не понял ее, тогда она выхватила бинокль из его лап и, приложив к глазам, навела окуляры на человечков. Они тут же стали большими, но недостаточно различимыми для того, чтобы понять, на самом ли деле на остановке стоит псевдопокойный Вадим Козырев.

— Вы сами посмотрите тут что и как, — сказала Злата, отступая с лоджии к двери. — А я пока за документами съезжу…

Сунула бинокль Сыну в руки и побежала — из квартиры, к лифту от дома к остановке. Те двое как раз садились в такси. Она — на заднее сиденье, он — вперед, рядом с водителем. Деревья, окружающие остановку, не позволили Злате рассмотреть мужчину яснее, но она точно знала, была уверена на все сто процентов: это был вчерашний парень. Нет, не просто вчерашний парень — это был Вадим!

Вот эти джинсы они покупали в прошлом году на рынке. Злата выбрала Вадиму голубые, но тот сказал, что хочет черные. Они стали искать черные, а нужного размера не находилось. Он стал нервничать: ты давишь на меня! И толстовка тоже была знакомой. Месяц назад эти вещи (и другие) Злата отнесла на помойку и положила рядом с мусорными баками, чтобы их могли взять местные бомжи.

Такси удалось поймать почти тотчас же. Злата показала водителю машину, увозившую ее мужа и его любовницу.

— За ними езжайте!

— Муж загулял? — псевдоотеческим тоном, с надеждой всласть поиздеваться, спросил водитель.

Злату передернуло.

— Не загулял, — сказала она. — Умер.

Такси Вадима направлялось в сторону бульвара. Злата пыталась разглядеть пассажиров внутри салона, но у нее не получалось — то впереди возникала чужая машина, то Златино такси начинало отставать. И если так случалось, она начинала торопить теперь уже молчаливого водителя.

Несколько раз за время поездки Злате звонил сын «Гродинбанка». Он был потрясен и возмущен тем фактом, что какая-то риелторша, ноль на палочке, бросила его одного. Толстяк привык, что все, кого он встречал на своем пути, уже знали, кто он и что собой представляет его папаша. Зная это, они стремились ублажить Сына, а тут вдруг такое безобразие.

— Я скоро приеду, — пыталась успокоить его Злата. — Вы пока осмотритесь, представьте себе, что живете в этой квартире…

Сын вроде успокаивался, но вскоре звонил снова.

Чем ближе такси подъезжали к бульвару, тем больше Злата думала об одном доме, и тем тревожнее ей становилось. Она выросла в том доме, в квартире с улучшенной планировкой. Именно там все и началось.