Стократ

– Нечто, пролетавшее между Дубравой и солнцем, уронило свою тень – специально или нарочно. Может, это был несчастный случай, а может, наказание. Тень упала, растеклась и спряталась в подземельях. И там, в темноте с кротами, привыкла… быть. Там, в глубине, нет смены дня и ночи, зимы и весны. Понимаешь, ее мучит мир, где есть время, как тебя мучил бы текучий стол…

– О боги, – прошептал старик.

– И она сохранила себя во враждебном мире. И сидела бы дальше, если бы люди не повадились ходить в норы – со светом, с факелами, с фонарями. И она увидела, как человек отбрасывает тень, и ей показалось, что тени – похожие на нее существа… Она поглотила тень юноши и попалась сама, и не могла освободиться. Она влипла в людей, как муха в мед, и тонула все глубже. Мучилась и не могла остановиться. Опоздай я на денек-другой – она хлынула бы через реку, и плевать ей на лучников, ведь птицы летают, где хотят…

– Это все она тебе рассказала?!

– Нет, я сам понял. Догадался, когда был ее отражением.

– Я вижу твое лицо, – сказал старик.

Его глаза, секунду назад лишенные взгляда, вдруг посмотрели ясно и осмысленно.

– Я рад за тебя, – сказал Стократ. – Ты был слеп от потрясения, а сейчас прозреваешь.

– Ты ведь не человек, – сказал старик шепотом. – Ты… оборотень? Я никому не скажу…

– До сего дня, – подумав, отвечал Стократ, – я ни о чем таком не задумывался. Честное слово.

* * *

Ночью, когда новость понеслась от дома к дому, когда люди в полной темноте высыпали на улицу, когда, все еще не решаясь зажечь огонь, они обнимали и ощупывали друзей и родственников из Длинного Дня, – Стократ отыскал светловолосую и вернул ей стрелу с желтым и белым оперением, и девушка всхлипнула.

А потом, поднявшись на носки, она стала целовать его, и Стократу пришлось отстраняться очень ласково – чтобы ее не обидеть.

Он ушел из селения, ни с кем больше не прощаясь, и к рассвету был уже далеко. На широком перепутье он задержался, глядя в небо. Звезды мигали приятельски. Вот уже много лет звезды жили в мире и не воевали, как случалось в дни его отрочества, но всякий раз, когда Стократ смотрел на них, – он чувствовал тепло и смутную тревогу.

– Я не человек, – сказал он вслух. – Тогда кто?

V

– Я просто сделал, что мог, для моей несчастной сестры.

– «Старший брат», – пробормотала старуха. – Морок, порождение бездны, назвал тебя старшим братом!

– Она не морок, – сказал Стократ. – Она жертва. Она упала, это была ее беда. Она не желала людям зла.

– Расскажи о себе, – потребовала старуха. – Откуда ты взялся?

– Дровосек нашел меня в лесу.

– Но как младенец мог очутиться в лесу?! Если только он не упал с неба, в железной скорлупе, как… как Создатель или как Мир!

– Я не помню, чтобы вспоминали скорлупу. По-моему, речь шла только о грязной пеленке…

Старуха помотала головой:

– Ты сам говорил, что не помнишь детства. Ты сам говорил, что тебе снились странные сны, когда ты получил свой меч. А что такое этот меч? Откуда он взялся, почему он забирает души? Если ты не человек, Стократ, – тогда кто ты?!

В лесу еле слышно запела первая птица. Костер стал угасать.

– Расскажи и о себе, – попросил Стократ.

Глава пятая Сеть

Девочка выросла в устье Светлой, в теплой зеленой долине. Снег там выпадал только в самой середине зимы и лежал недолго.

Теперь весь мир состоял из неба и снега. Девочка шла, держась за край саней, груженых дровами. На дороге оставались сизые полосы, в них отражалось солнце.

Девочке было четырнадцать лет. Полгода назад, на ярмарке в Утоке, она подошла, замирая от ужаса, к клетке с почтовыми птицами, которую возили по крупным городам посланцы Белой Школы.

Клетка была круглая, в человеческий рост. Внутри на длинных жердочках сидели почтовые птицы, некрупные, с белыми щеками, синей грудкой и зеленой спиной – чтобы оставаться невидимыми для охотника с земли и для хищника с неба. Посланец, пожилой сухощавый мужчина, сидел на краю телеги и читал – девочка поразилась – читал прямо на базаре, среди множества снующих людей, толстую книгу с желтоватыми страницами, без картинок.

Он так увлекся, что не сразу ее увидел. Зато погонщик, черноглазый парень с круглыми щеками и наглыми губами, заметил девочку сразу.

– Здравствуй, красавица! Пришла на птичек поглядеть?

– Нет, я…

– Да подойди поближе. Чего стесняешься? Хочешь пряник?

– Нет, мне бы…

– Птички умные и красивые. Продал бы тебе, да они не продаются, на учет все, – парень покосился на человека с книгой. – Слушай, а ты откуда? Что-то я тебя в наших местах не ви…

– Помолчи, пожалуйста, – сказал посланец, закрывая книгу. – Что ты хочешь, девочка?

– Я хочу отправить послание в Школу, – пролепетала девочка, чувствуя на себе насмешливый взгляд погонщика.

Парень фыркнул так громко и непристойно, что обернулись идущие мимо прохожие. Девочка готова была сорваться с места и бежать – но посланец даже ухом не повел. Он смотрел на нее, и этот взгляд удержал ее, как нитка.

– У тебя есть письмо в Школу или ты хочешь его написать?

– У меня есть. Я приготовила.

– Хочешь ли ты, чтобы я прочитал, прежде чем отправлять?

– Как вам будет угодно.