Стол

Столичный бюрократ уже готов был признаться, что да, крещеный, но посетитель, похоже, спешил. Явно не собираясь его слушать, он торопливо продолжал:

– Есть уйма православных, жертвующих свои деньги на восстановление разрушенных храмов и финансовой независимости православия. Вот, буквально на днях: скончалась знатная особа, некто Амелякина. Она завещала церкви деньги, драгоценности, картины. Даже экзотических животных! Но есть ведь и люди, не располагающие капиталом, но дарящие приходам благородные поступки. Недавно…

– Так-с, никак не пойму, о чем идет речь. Что вы от меня хотите, кх-кх, благородный человек? – и господин Дульчиков наигранно зевнул.

– Я присяду?

– Да.

– Вам звонили сверху о моем визите?

– Откуда сверху?

– С самого-самого.

– Не припомню. Кто должен был звонить? Митрополит Кол-кий?

– Что вы! Берите выше, выше! – самодовольно перебил столоначальника улыбающийся посетитель.

– Простите, как ваша фамилия?

– А вы меня не признали?

– Пока нет.

– Так я же Семен Семенович Махахорин! С Соф-кого завода. Его директор и правая рука самого-самого. Ба! Обижаете. Не признать Махахорина… Я же друг вашего шефа!

– Начальника департамента?

– Министра.

– Министра? Мне никто ничего не говорил, – соврал чиновник. – Но, кх-кх, в чем, собственно, дело? Чем могу помочь такому симпатичному человеку?

Господин Махахорин взглянул на броский заголовок газеты, отодвинул ее, выпучил глаза и в гневе бросил:

– Плохо делился! Таких людей российский мир не уважает. Подумаешь, Х-кий! Вчера Х-кий – сегодня пшик. Ноль, бублик без мака! Живешь – давай жить другим. А то президентом захотел стать… Если делиться не научился, то как в президенты-то? Ба! Но вернемся к моему вопросу, – опять заулыбался Семен Семенович, да так радостно и сердечно, что вызвал недовольство чиновника.

«На самом этом директоришке пробу негде ставить, а он Х-кого поносит! Вредно это, не по-русски», – мелькнуло в голове у Дульчикова.

– Вы, конечно, знаете, с каким неимоверным трудом восстанавливается русская церковь. Сколько храмов разрушено прежним режимом, какое количество священников было замучено извергами. Но где взять деньги для воскрешения святынь? Надо же ежедневно производить все необходимое для церковной жизни: праздничные календари, свечи, иконы, стихари, потиры, кадильницы, крестики и так далее. Тут, Аркадий Львович, капитал необходим огромный. В настоящее время такую широкую номенклатуру товаров выпускать – изворотливость нужна и связи с богоугодными людьми. Ведь все это делается, чтобы в душах россиян опять воцарился дух Христов…

«Когда это он в них был? Не припомню! Но пусть туман напускает. Чем больше красивых слов, тем ближе суть дела. Видно, этот тип – пройдоха высшей гильдии. А тебе, голубчик Аркадий Львович, о другом надобно думать. О доходах! И не просто о мелочах, а о солидном капитале», – размышлял столоначальник.

– В прошлый раз церковь просила ваше ведомство об освобождении от налога на добавленную стоимость. И Бог помог: прежний руководитель департамента господин Наврайский снял с нас НДС. Ожили! Лампады и свечи, паникадила и латунные венцы озарили храмы. Слово Божье зазвучало с новой силой!

«Этого пьяницу давно сняли», – подумал генерал.

– Но теперь – новая беда. Не дает она Святому Синоду и всем православным христианам спокойствия и душевной благодати! – Тут Семен Семенович понизил голос и заговорщически прошептал: – Мы лишаемся основного символа, главного знака нашей веры – креста… – В этом месте господин Махахорин остановился и проницательным взглядом впился в невыразительные глаза столоначальника.

– Как так, упаси Бог? – почти вскричал господин Дульчиков. – Какая же вера без креста, без образа воскресения? Что, наши чиновники, кх-кх, налог или лицензию на изготовление крестов ввели? Тут, любезный, мешкать недопустимо! Пусть ваш самый главный с письмом к президенту обратится. Что за порядки вводит этот Мреф? Налог на крест! Тут я категорически против. Готов публично выступить в своем отделе: в этом законе совершенно нет никаких национальных интересов. Впрочем, может, все же есть какой-то резон. Вот в старые времена кресты делали из ткани, кожи, из рыбьей чешуи. Сегодня можно спички ниткой обмотать, смастерить крест из молодой березовой поросли, вылепить из глины, изогнуть проволоку, наколку разведенной сажей сделать. Татуаж нынче, кх-кх, в моде. Готов вам помочь советом. Или вы желаете чего-то другого? У вас имеется заявление в адрес нашего ведомства или на мое имя? Оставляйте его, симпатичный господин Махахорин, начнем работать. Старт для деятельности нашего брата чиновника – всегда письменное обращение.

– Ой, спешите вы, уважаемый! Тут еще подумать надо, что и как писать! Вопрос непростой. Вначале дело требуется решить, а потом уж письмо готовить. Или я не прав?

– Помилуйте, скажите все как есть, а то я вас не совсем понимаю. Говорите, кх-кх, чего же решить-то надо?

– Надо снять акциз. Это по вашему ведомству. – Тут улыбка слетела с уст Семена Семеновича, и он требовательно уставился на столоначальника.