Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Ave Maria! Пышут Апуаны,
Как бурей раздуваемый костер.
Горят короны Божьей талисманы –
В парче с узором странных мандрагор.

Оливок серебристых океаны

Покоем странным опьяняют взор.
Чернеет град Святого Кассиана,
Перерезая звонницами бор.

Касьян с Мечи! Тургенев. Дивный, звучный,

В страданьях смертных выросший язык!
Родителей могилы в глине тучной...

Всё, что любил, и всё, к чему привык...

Россия – мать! Раба доктрин научных!
Россия – труп! Проклятье! Скрежет! Крик!

КИПАРИС

Темнеет шпиль зеленой колокольни
Над озером серебряных олив,
Возносится от тяжести юдольной
В межмирия лазоревый пролив.

Отверг он всё земное, недовольный,

И, клокотанье страсти замолив,
Свечой угрюмой с высоты престольной
Горит – и вертикальностью счастлив!

Здорово, кипарис, мой братец южный!

Люблю я твой классический акрополь,
Хотя я сам, за пеленою вьюжной,

Равенства злобного стерег некрополь, –

Безлиственный, истерзанный, недужный,
Но розой до чела обвитый тополь!

ТЕНИ ТУЧ

Как тени туч, по серебру олив
Бегущие причудливым узором,
Так я, – певучестью души счастлив, –
Скольжу по радужным вселенной шторам.

Как тени туч по золотому нив

Ковру скользят благословенным взором,
Так, красотою душу напоив,
И я скольжу, не удивляясь шорам.

Не спрашивай у шустрых белоручек,

Куда они, откуда и зачем!
Они таких не любят недоучек,

И потрясут лишь белоснежный шлем,

Да свой обронят шелковый обручик,
Не объяснив таинственный ярем.

ПРОЩАНИЕ

Тебе, мой городочек Импрунета,
Белеющий среди холмов Тосканы,
Полдневный звон последнего сонета,
Затем, что с нежностию пеликана, –

Очам, от адского уставшим света,

Ты развернула дивные экраны
И исцелила бедного поэта
От жизнью нанесенной тяжкой раны.

Люблю твою зубчатую звонницу,

Колокола певучие твои,
Люблю твоей лазоревой криницы

Шипучее, бодрящее аи,

От скучной повседневности темницы –
Стихи освободившее мои.

ЛИНИЯ

Струна я звонкая,
Незримо тонкая,
Идея, линия,
Чрез бездны синие
Вдаль устремленная,
Несокрушенная.
Слегка пунктиром
С юдольным миром
Соприкасаюсь
По временам,
И извиваюсь
Через Бедлам.
Но в бездны синие
Струится линия,
Как излученная
Земли печаль, –
Везде плененная,
Вселенной вертикаль.
1923

В ЗИМНЮЮ НОЧЬ