Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Нет живописца вдохновенней солнца:
Как ни было бы всё вокруг серо,
Оно потоком пламенных червонцев
В тюремное вливается нутро.

Как радуга – разбитое оконце,

И паутина – словно серебро,
И пятна цвели – славящие бонзы,
И как рубин – пронзенное ребро.

А за решеткой осиянный рай:

Сырые крыши – как гряда тюльпанов,
Платаны – кружевного платья край,

На небе рать жемчужных великанов,

И кажется, – хоть век не умирай!
Шампанское шипит на дне стаканов.

ЗАТИШЬ

Сегодня затишь в голове пустынной:
Ни молний блещущих, ни облаков.
Лишь Божьей мантии атлас старинный, –
Безбрежности лазоревый альков.

Нет ни одной в мозгу моем лавины,

Нет колющих сомнения шипов,
И я плету лазурные терцины
Средь белоснежных спящих парусов.

Как хорошо в словесной литургии

На палубе просохнувшей дремать!
Как хорошо плечо и грудь нагие

На солнце ласковом обогревать!

Что мне теперь все божества другие?
Я верую в одну Природу­Мать.

ГОСТИ

Чрез скважины замочные и стены
Они влетают в комнату ко мне,
И много их, – как пузыречков пены,
Как раковин на океанском дне.

Нет величавее в Элладе сцены,

Чем комната моя, когда во сне
В мозгу моем завихрятся сирены
И голос сфер я слышу в тишине.

Но всех милей мне близких посещенье,

Всех тех, кого я некогда любил:
Все мимолетные земли виденья,

Все обитатели степных могил,

Живущие теперь, как сновиденья,
Меж стен погибших черноморских вилл.

МАССА

Будь хоть татарником колючим
С пурпурным на шипах тюрбаном,
Будь одуванчиком летучим,
Но стилизованным и странным,

Будь крохотным или могучим,

Речушкой или океаном, –
Но походи душой на тучи
Нас возвышающим обманом.

Что остается грубой массой,

Не принимая вид кристалла,
Что творчества не знает часа,

Полета в дали без причала, –

То – пыль за тенью тарантаса,
И надо начинать сначала!

ТАНЕЦ

Вчера я с милой белокурой крошкой
Под музыку плясал вокруг стола.
Ей было весело, мне – лишь немножко, –
Душа моя смятенною была.

Но вспомнилась мне райская дорожка,

Где Ангелы кружатся как юла,
И глянул Бог в лучах в мое окошко
На девочку и старого шута.

И развевались по ветру седины,

И золото малюткиных кудрей,
И исчезали на лице морщины,

Когда волчка кружился я быстрей,

Когда кружился, как хаос старинный, –
И в голове была лазурь морей!

НЕЗРИМОМУ