Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Часто, часто ураганы
У меня ревут в мозгу.
Чернокрылые бакланы,
На скалистом берегу
Раскаленных полушарий,
Прихотливый лабиринт
Клювом пьют, как шкипер старый
Одуряющий абсинт.
Но лишь медная кастрюля
Золотой прольет поток
Через тучи, как козуля
Из пещеры скок, скок, скок!
И двойные алебарды
Быстроногой нимфы гор
Из угрюмых гротов барда
Выметают этот сор.
И тогда уж постоянно
Тополь, острая как меч,
Наподобие экрана
Окружает мозга печь.
Тополь в пепельной рубашке,
Не стыдливая и без,
И под листья стаи пташек
К ней спускаются с небес.
Там воробушка мохнатый,
Чижик­пыжик, чик­чирик!
Там и ласточки стрельчатой
Иже херувимский крик!
Крики, визги, ликованье
Брызжут к синим небесам,
Но рыдает от страданья
Растекающийся храм
И в помятые подушки
Погружает купола.
Но усердные пичужки
Зачирикают дотла
На престоле ларчик гостий,
Кубок крови пролитой…
Погоди же, на погосте
Будет и тебе покой!

МИНУЭТ

Купол серебристо­синий
На Атлантах распростертых.
Серебристо­свежий иней
Окаймляет натюрморты:
Тын и теплый стог соломы,
В кольях черных огород,
И мужицкие хоромы,
И оглобли у подвод.
Иней стелется по сизой
Горных великанов коже,
И деревья, как маркизы,
Как сановные вельможи,
В перепудренных, кудрявых,
Церемонных париках,
В сочетаниях лукавых,
На шелковых каблуках,
В шаловливом минуэте
Извиваются на лоне
Синих холмов, где в карете
Золоченой и в короне
Древний, самый древний в мире,
Едет золотой король.
И вокруг него всё шире
Копья блещут и пароль,
Светом брызжущий, несется,
Пронизая всё вокруг,
Как пронзает тьму колодца
Златом шитая хоругвь.
Только холодно и жутко
Мне в оранжерейной клетке,
И серебряные шутки
За оранжевые ветки,
За кусочек неба синий,
Синий, синий, италийский,
Я отдал бы этот иней,
Эти жемчужные низки!

НОКТИЛЮКА

Море! Лазурное море, поведай,
Было ль когда ты счастливою Ледой,
Грудию синей поило ль Зевеса,
Жемчугом уст распахнуло ль завесу
Мантии звездной безбрежного Бога,
Лилось, струилось ли Млечной Дорогой?

Нет, никогда бирюзовые длани
Виться не смели по Божьему стану,
Нет, никогда сладострастные груди
Ласки не ведали звездного чуда,
Нет, никогда необъятность вселенной
Ты не забрызжешь соленою пеной!

Я же, вселенной и радость и мука,
Жалкая в пене твоей ноктилюка,
Атом незримый в голодном планктоне,
Солнечноликим Зевесом на троне
Часто бываю, и нежная Геба
Кубок нектара дает мне в Эребе.

Море лазурное! Дланью конечной
Ты не обнимешь Тропы этой Млечной!
Я же в любовь осимволил безбрежность,
В девушки чистой невинную нежность.
Вот почему до последних завес
Обнял вселенную смертный Зевес!

ПРОЛЕСКИ