Это старая сказка, Миледи,В благовесте рокочущей медиБез труда вы могли бы прочестьЭту странно нестранную весть.Это вечная сказка, Мадонна,Когда небо раскроет бездонноГолубую безбрежности пасть, –Так поет корабельная снасть.Это вешняя сказка, принцесса,Но в дремучем дыхании лесаВ запечатанный кровью ларецСхоронил ее Бедный Отец.Осудить ли неопытность Божью,Разукрасить ли новою ложью?Или попросту мимо пройти,Засмеявшись кому-то в пути?Лишь в объятиях слова и формыПолновластен червленые кормыВыводит в неприемлемый мирОпьяненный твореньем факир.Лишь к бесцельным в бесцельном восторгеПрилетает Святитель ГеоргийИ дракона сражает копьем,Что мы жизнью зачем-то зовем.Это старая сказка, Миледи,Но ручные со мною медведиИ воскресшего Пана свирельВ твоей появятся гордый кастель.Это вешняя сказка, Мадонна,Хоть поблекла на кудрях коронаИ сонеты завяли ПетраркиНа разрушенной Хроносом арке.Это вечная сказка, принцесса,Навсегда неизменная месса!Кто не верит в нее – не поэт,Не родиться б такому на свет!
8 июня
МОЕЙ АНТИГОНЕ
России нет, но жив печальныйАрхистратиг ее опальный.На бурей сломанном крыле,По кровью залитой земле,Среди развалин и пожарищ,Он, задыхаясь от тоски,Чертит круги, как мотылькиНа крылышках полусожженных,И от идей умалишенных,Плотски нелепых, злобно-волчьих,Исходит гневом, скорбью, желчью…Когда ж действительности звеньяРазъединяют сновиденьяИ сострадательной рукойДают обманчивый покой,Он бешеным летит аллюромК Кадора доломитным турам,К Понтеббе, к пограничной Местре,Где в восхитительном оркестреВека минувшие слились,Где и растоптанный НарциссНа стебле сломанном поет,На Божий опустясь кивот.Возьмемся за руки, подружка,Не спрут – постель, не гроб – подушка,Еще я встану, помоги!Дай обопрусь, верней шаги,Когда свинцовой головойЯ груди прикоснусь живой.Тяжка терновая корона,Но ты со мною, Антигона,Чрез италийский перистиль,Через мелодию и стиль,Словами вещими играя,Ты доведешь меня до рая!
8 июня
БЕЗ ИДЕЙ
Все идеи – чародеиЗлобные и палачи,И Аттилы-БерендеиИ кровавые мечиПеред ними – как барашкиБелорунные в овражке,Как смиренные лилеиНа Эдемовой аллее.Все идеи, как Христовы,Лишь развяжутся швартовы,Гибельным грозят пожаромВ неизменно-жутко-старомМире горя и страстей, –И меж порванных снастей,Как татарник на толоке,Кровью душатся пророки.Лучше старыми словами,Изгибаясь над канвами,Арабески вышиватьИ измученную мать,Жизнь злосчастную, как прежде,В сновидения одежды,В звуки песен одевать,Жизнь, измученную мать!