Столетие Трагедии (СИ)

Недавно Академией наук СССР (институтом истории) были изданы в трех томах документы и материалы из архива Петроградского Военно-революционного комитета. Собрание это содержит множество самых разнообразных документов, более или менее важных и совсем не важных, как всякого рода удостоверения, записки, предписания по всяким случаям и т. д. Есть в нем, конечно, и донесения комиссаров ВРК, назначенных в разные воинские части петроградского гарнизона, но - "донесений комиссаров ВРК накануне восстания и в дни самого восстания, к сожалению, не сохранилось" (Предисловие, стр. 9), т. е. самая важная группа документов, действительно к сожалению, исчезла из архива ВРК. Очевидно, донесения комиссаров о настроении и поведении полков петроградского гарнизона в дни восстания так далеко расходились с официальными лубочными картинками, рисующими всеобщий революционный энтузиазм полков "единодушно восставшего" гарнизона, что донесения эти решено было уничтожить, чтобы не демаскировать главных действующих лиц из подразделений русской контрразведки.

А что же происходило 25 октября в Зимнем дворце, и какие военные силы были собраны для защиты дворца и заседавшего в нем Временного правительства? Силы эти, с военной точки зрения, были совершенно ничтожны: несколько сот юнкеров из разных военных училищ, 130 (или 137) женщин-ударниц из женского батальона, 40 человек георгиевских кавалеров-инвалидов, небольшой отряд казаков; но когда казаки увидели, что во дворце только юнкера и "бабы", они скоро угрюмо удалились восвояси. Ни боевых, ни продовольственных запасов для защитников во дворце заготовлено не было; в управлении "военными силами", защищавшими дворец, царил беспорядок, близкий к хаосу. Вечером и юнкера стали расходиться, когда надежда их на приход Керенского с фронтовыми войсками не осуществилась, а силы осаждавших все увеличивались. Впрочем, и осады настоящей не было; большевистские цепи частично окружали Зимний дворец, но задние двери оставались открытыми и не охранялись достаточно юнкерскими караулами, так что люди через эти двери приходили во дворец и уходили из него.

Джон Рид, со своими двумя спутниками и одной спутницей, беспрепятственно прошли во дворец и долго четверо американцев свободно бродили по коридорам и залам дворца и разговаривали со встречавшимися офицерами. Рид сам отмечает в своей книге странность положения, когда четверо неизвестных людей свободно разгуливали "в тылу оборонительных линий армии, ожидающей атаки неприятеля" (Джон Рид, "10 дней, которые потрясли мир", с. 117). Приходили во дворец (и уходили из него) и большевистские парламентеры для переговоров с юнкерами о сдаче.

А что же происходило 25 октября в Петрограде за пределами той площади, на которой, "революционные войска" осаждали "правительство помещиков и капиталистов"? Ничего особенного. Все наблюдатели, и русские и иностранцы (включая Джона Рида), согласно свидетельствуют, что жизнь города протекала совершенно нормально, без всяких признаков социальной или иной какой-либо революции: фабрики и заводы работали, как обычно, огромное большинство солдат сидело по своим казармам, в учебных заведениях шли обычные занятия, по Невскому, как обычно, гуляла публика, все магазины были открыты, трамваи ходили, как обычно, кинематографы и театры давали свои представления. Лишь изредка по улицам, привлекая любопытные взоры публики, проносились грузовые автомобили с кучками большевистских солдат.

Вечером, пришли балтийские матросы тысячи три или четыре ("Окт. восст.", с. 706-707). Теперь большевистское командование имело огромный перевес сил и могло начать активные военные действия. Временному правительству было предъявлено ультимативное требование - сдаться, но ультиматум был отвергнут, и тогда началась бомбардировка Зимнего дворца. Стоявший на Неве большевистский крейсер "Аврора" начал стрельбу, "выстрелы, возвестившие рождение нового мира", не были холостыми. Шестидюймовый снаряд с бакового орудия влетел прямиком в Овальный кабинет Александра Третьего. Затем должна была начать бомбардировку артиллерия Петропавловской крепости, но тут вышла задержка. Вот что рассказывает об этом один из большевистских комиссаров Ф. Хаустов: "Накануне переворота солдаты крепости вынесли резолюцию - поддержать советы. Но резолюцией дело и ограничилось. Когда же настал час решительных действий, они заколебались, начали митинговать и заняли нейтральную позицию: огня не открывать, а ждать, когда юнкера и министры сами сдадутся. Попытки т. Сахарова переубедить солдат не имели успеха" (Ф. Хаустов. "В октябре", "Красн. лет.", ? 2 (53), 1933 г., с. 193).