Столетие Трагедии (СИ)

Из одной радиопередачи от 9 мая 2002 г. по случаю Дня Победы выяснилось, что А.А.Игнатьев был очень близок к Сталину и мог обращаться к нему напрямую. Так что же столько лет после революции делали высокопрофессиональные русские разведчики Алексей и Павел Игнатьевы, особенно Алексей? Судя по всему, они по-прежнему занимались разведывательной деятельностью, причем явно минуя все разведслужбы СССР, выходя прямиком на Сталина (Личная разведка Сталина - факт. - Прим. ред.). Об обоих братьях длительное время был своеобразный заговор молчания. В лучшем случае о них, в основном об Алексее Алексеевиче, вспоминали только в связи с передачей им всех банковских счетов. Но именно факт умолчания - один из самых верных признаков, что они сыграли значительную роль в разоблачении заговора военных. Потому как подобный прием - негласное использование бывших сотрудников бывших спецслужб бывшего государства - вообще очень характерен для мира разведок, а для личной разведки Сталина - особенно.

И вот еще что. Архив А.А.Игнатьева до сих пор находится в Париже, на хранении у французского государства. Почему? Почему его хотя бы сейчас не заберут в Россию? Ведь Россия в порядке реституции отдала Франции десятки тонн архивных материалов масонских лож и 2-го бюро Генштаба. Неужели нельзя поставить вопрос о возврате архива выдающегося патриота России? Ведь не глядя, кто и чем достославен, тащим в Россию всякие, отнюдь не святые мощи всевозможных почивших в Бозе в эмиграции деятелей!? А может все дело в том, что эти архивы крайне нежелательны для "демократии"? Похоже на то, потому что если посмотреть, как "оригинально" в России переиздается знаменитая книга А.А.Игнатьева "50 лет в строю", то поневоле придешь к такому выводу. При Сталине это было невозможно, так как не было соответствующей правовой базы для осуществления такого возврата. Но сейчас-то это возможно!"

Вот так служили Отечеству его верные сыны - представители старинного, славного русского воинского рода Игнатьевых. Предлагаем вашему вниманию отрывок из книги А.А. Игнатьева "Пятьдесят лет в строю".

Глава десятая. НАГРАДА

Нельзя жить без мечты, и с минуты передачи мною всех дел товарищу Красину мечтой моей жизни было возвращение на военную службу в ряды Красной Армии.

С детских лет воспитали меня на военных уставах, и военная выучка во всех делах меня выручала.

Неужели же не найдется для меня работы по старой моей специальности? Каким счастьем было для меня передать весь свой опыт службы во Франции первому советскому военному атташе в Париже.

Но годы шли, и я уже терял надежду на удовлетворение моих повторных ходатайств, как неожиданно в середине апреля 1937 года меня вызвал к себе наш заместитель торгпреда - Александр Степанович Синицын.

По его радостной улыбке я уже понял, что на этот раз он меня вызывает не по торговому делу.

- Вот, прочти! - И он передает мне текст расшифрованной телеграммы: "Товарища Игнатьева командировать немедленно в Москву на короткий срок в распоряжение Наркомата обороны. Молотов".

- Зайди в полпредство к военному атташе, получи визы, сдай дела, да и с богом. Поздравляю тебя, Алексей Алексеевич! От счастья у меня дух захватило...

* * *

Двадцать седьмого апреля, рано поутру, подъезжал я уже к Вязьме и, как обычно, через вагонное окно жадно всматривался в окружавшую природу. Белоснежные березки, покрывавшиеся зеленеющей листвой, показались мне на этот раз особенно приветливыми и уже старыми знакомыми.

Не берусь судить, в силу каких причин русская земля мне всегда казалась легче французской, почему-то по ней легче было ходить. И как-то необычайно легко дышалось в этот приезд в Москве, и встречные люди казались как-то по-новому любезными.

Особенно радушно встретил меня незабвенный Владимир Петрович Потемкин, только что покинувший свой пост полпреда в Париже.

- Как я счастлив, что ваши мечты осуществились. Это ведь достойная награда за все, что вы сделали в вашу бытность во Франции и что мне так хорошо известно.

- Да, вы правы,- ответил я,-награды не знаю выше доверия.

- Вот вы его и заслужили, но не думайте, что это одной лишь сдачей подведомственных вам миллионов Красину. Были же в русской армии и кроме вас честные офицеры, которые не тронули бы казенных денег. Ну, а уж остаться с нами, после того как мы вас сразу к себе не взяли,- вот это и раскрыло нам на вас глаза!

Так, с этой поры и до самой кончины Владимир Петрович остался самым близким душевным мне другом.

После почерневшего от времени парижского военного министерства меня в Москве приятно поразило здание бывшего Александровского военного училища, заново отремонтированное под Наркомат обороны.

В управлении кадров после долгого разговора о будущей службе меня спросили, чего бы я сейчас желал?

- Пропуск на Первомайский парад,- заявил я.