СТОЛЕТИЕ ВОЙНЫ.(Англо-американская нефтяная политика и Новый Мировой Порядок)

Начинает казаться, что реальная ситуация с этими долгами определялась совсем другими процессами, нежели тем, о чем рядовой гражданин в Западной Европе или в США ежедневно читал в газетах. В 1980-х годах влиятельные транснациональные корпорации в Британии и США вслед за банками открывали потогонные предприятия, использующие детский труд, например, на границе Мексики с Соединенными Штатами. На эти «макиладорес», сборные цеха для рабочих без квалификации, нанимали отчаявшихся мексиканских подростков 14–15 лет при зарплате 50 центов в час, и производили товары для «Дженерал Моторс», «Форд Мотор Компани» или различных электрических компаний США. Это допускалось мексиканским правительством, поскольку подростки «зарабатывали» доллары, необходимые для обслуживания долга.

За что боролись, на то и напоролись

Одним из наиболее разрушительных последствий Первой мировой войны и версальских военных репараций по германскому Плану Дауэса, разработанному лондонскими и нью-йоркскими банками в 20-х годах, было относительное сокращение глобальных долгосрочных инвестиций. Из-за абсолютного сокращения мировой торговли в 1920 году в сравнении с довоенным уровнем и в связи с общей экономической и политической нестабильностью, которая царила в Европе, деньги все чаще могли быть заимствованы лишь на короткие сроки, как правило, менее чем на один год.

Это порождало ситуацию, при которой краткосрочная спекулятивная прибыль становилась основным критерием всех инвестиций. Именно этот фактор подпитывал в 1920-х годах продолжающееся безумие на фондовом рынке в Нью-Йорке, бум на котором поддерживался за счет притока на постоянно растущую нью-йоркскую биржу в жажде неслыханных прибылей иностранного капитала из Лондона и с континента. В октябре 1929 года все закончилось.

Последствия нефтяных шоков и валютных потрясений в результате высоких процентных ставок 1970-х годов, которые иногда называют Великой Инфляцией, были слишком похожи на 1920-е годы. Вместо бремени версальских репараций на мировых производственных инвестициях мир нес тягостное бремя процесса «реструктуризации» МВФ задолженностей стран Третьего мира. Невероятные темпы инфляции в первой половине 80-х годов (как правило, 12–17 % в год) диктовали условия инвестиций. Требовалась быстрая и огромная выгода.

В этой ситуации появившаяся на свет странная коллекция экономических головоломок «свободного рынка» рейгановской администрации была названа ее адвокатами «экономикой предложения». Идея состояла в том, чтобы слегка прикрыть разнузданность самых высочайших в истории краткосрочных персональных прибылей, которые наносили ущерб благосостоянию всей страны в терминах долгосрочного экономического здоровья.

Хотя после октября 1982 года политика перекачивания миллиардов из стран Третьего мира привела к огромной непредвиденной финансовой ликвидности американской банковской системы, в своем рвении к отмене правительственных «оков» на финансовых рынках идеология Уолл-Стрита и Казначейства Дональда Регана завершилась величайшей экстравагантностью в мировой финансовой истории. Когда к концу десятилетия пыль осела, кое-кто начал понимать, что «свободный рынок» Рейгана уничтожил всю национальную экономику. И это все случилось с экономикой США, которая должна была быть крупнейшей в мире экономикой, основой мировой валютной стабильности.

В августе 1981 года, опираясь на наивный и совершенно ошибочный довод о том, что простое снижение налогового бремени на физическое лицо или компанию позволило бы им высвободить «подавленную творческую энергию» и другие предпринимательские способности, президент Рональд Рейган подписал законопроект о самом значительном в послевоенной истории снижении налогов. Законопроект содержал положения, которые также давали щедрые налоговые льготы для некоторых видов спекулятивных инвестиций в недвижимость, особенно в коммерческую недвижимость. Правительственные ограничения по корпоративным захватам были также сняты, и Вашингтон дал ясно понять, что, пока это стимулирует фондовый индекс «Индастриал Доу Джонс», «можно все».

Летом 1982 года, когда Белый Дом заручился согласием Пола Волкера и Федеральной резервной системы с тем, что процентные ставки наконец-то начнут неуклонное снижение, спекулятивная «золотая лихорадка» была уже на старте. Чтобы убедить Волкера в том, что пора ослабить удавку на денежных потоках, весной того же года было совмещено банкротство небольшого банка нефти и недвижимости «Пени Свэр Бэнк» в Оклахоме с мексиканским кризисом. И за следующие полгода учетная ставка Федеральной резервной системы США была радикально снижена в семь раз, опустившись на 40 %. На фоне таких низких ставок финансовые рынки начали приходить в возбуждение.