Столетняя война

В этой истории с испрашиванием согласия на налог, необходимым по закону, так как налог был чрезвычайной мерой, принимавшейся при особо тяжелых финансовых трудностях, или считался таковой, в 1442 г. последнее слово сказал Карл VII:

Нет надобности собирать три сословия, чтобы ввести талью… Это лишь бремя и расход для бедного люда, каковой должен оплачивать тех, кто собирается. Многие видные сеньоры страны ходатайствовали, дабы такие созывы прекратились. По сей причине они будут довольны, если король соблаговолит сам дать поручение делегатам.

Иначе говоря, если уж платить налог, вовсе не обязательно дополнительно платить еще и за то, чтобы обсуждать его. Абсентеизм, который в то время особо отмечался в Штатах Лангедока, достаточно демонстрирует, что король почти не преувеличивал.

На пути к постоянной армии

Перемирие не имело бы никакого смысла, если бы не позволяло подготовить решительное наступление на земли, которые англичане еще удерживали в Нормандии, а также в Гиени. Забота о создании регулярного финансирования предваряла заботу о создании регулярной армии, той самой постоянной армии, к созданию которой практически приступил — не смея сказать об этом открыто — Карл V и отсутствие которой (гражданская война превозмогла прекрасную организацию мудрого короля) сделало периоды после кампаний еще опасней, чем периоды боевых действий. Нередко оказывалось, что действия бродячих банд страшней набегов противника.

Когда армия то есть, то ее нет, — это расточительство сил еще и с тактической точки зрения. Какие-то крепости то брали, то теряли через несколько месяцев. Война затягивалась до бесконечности как на уровне королевства, так и на уровне деревни, потому что ни один результат не был окончательным. Становилось очевидным: победит тот из противников, кто первым сумеет консолидировать свои позиции двенадцать месяцев из двенадцати.

Финансы Карла VII дали ему такую возможность — он опередил противника. Но ордонанс, обнародованный в феврале или марте 1445 г., на первый взгляд не вводил коренных реформ. Он просто объявлял о постоянном содержании на жалованье (retenue) определенного количества рот (или компаний, compagnies), которые образуют армию, «предписанную» (ordonnee) королем. Пятнадцать рот, тысяча пятьсот «копий» (lances), а вскоре восемнадцать рот и тысяча восемьсот «копий» — вот личный состав «большого ордонанса» (или grande retenue), благодаря которому в 1450-е годы будет отвоевано королевство Валуа.

Сохранить пятнадцать рот значило выбрать из капитанов, более или менее постоянно служивших королю до перемирия, пятнадцать счастливчиков, притом что недовольных будет гораздо больше. Для простых воинов служба королю становилась привилегией, что оправдывало повышенные требования к ее качеству.

Кто стал избранниками? Естественно, оба маршала — Андре де Лозак и Филипп де Кюлан, как и старые приверженцы короля, бывшие соратники Жанны д'Арк и вожди последних походов — Потон де Сентрай, Оливье де Коэтиви, Шарль де Кюлан. Некоторых из этих «ордонансных» капитанов ждала блестящая карьера: человек дофина Людовика Жоашен Руо в конечном счете станет маршалом. О других заговорят позже — например, о прево Тристане Отшельнике[101]. Почетное место занимали иностранцы, под чьим началом были собраны воины, когда-то навербованные Карлом VII за пределами Франции: шотландцы Робин Петтилоу и Роберт Каннингем, испанец Мартин Гарсия, итальянец Бонифачо де Вальперга. Один из Вальперга уже отличился под Орлеаном во времена Жанны.

Некоторые вельможи в этом большом ордонансе Карла VII оказались на привилегированном положении. Так, среди капитанов можно найти родного отца ордонанса 1445 г. — Пьера де Брезе. Арно-Аманьё д'Альбре — сир д'Орваль и герцог Карл де Бурбон также не погнушались ввести свои компании в состав рот большого ордонанса короля.

Этот список готовился долго, в него не вошло большинство принцев — они бы не согласились удалиться от дворов, — и за его рамками осталось несколько беспокойных баронов, в частности, Комменж. Многие капитаны были возвращены в гражданскую жизнь, и им велели самим распустить своих воинов. Самые удачливые найдут службу в королевской администрации, и бывшие капитаны сделают карьеру в качестве бальи или сенешалей. Простые солдаты станут искать более скромного применения своим силам, довольно часто возвращаясь в то социальное положение, из которого их подняла война со времен Карла V. Живодеры, завербованные за неимением лучшего в 1439 г., снова сделаются опасными.