Столетняя война

Впрочем, погоду делали не столько индивидуумы, сколько внушительная масса королевских чиновников, чьему постепенному численному росту не помешали ни войны, ни реформаторские ордонансы. Например, число финансово-податных округов (elections) от тридцати при Карле V достигнет семидесяти пяти к моменту смерти Карла VII, в то время как в северной части королевства вскоре окажется почти сто пятьдесят соляных амбаров, полностью укомплектованных штатом смотрителей и измерителей. Этих чиновников было достаточно, чтобы из них сформировался довольно индивидуализированный общественный класс, занимавший промежуточное положение между горожанами, из которых они в большинстве выходят, и дворянством, куда они стремятся. Их сплоченность на всех уровнях укрепляли семейные союзы; в центре страны возникали настоящие парламентские династии, члены которых были связаны браками с «господами финансов» (messieurs des finances); аналогичные союзы появлялись и на местах, и в нижних эшелонах. Все эти люди в большей или меньшей степени добивались, чтобы за ними признали привилегию вроде той, какую недавно даровали дворянству: коль скоро они служили королю, отдавая ему плоть и время, то считали, что не обязаны платить королевской тальи, а если асессоры пытались их обложить, они предъявляли иски в исковые суды и часто выигрывали процессы. Так, более де-факто, чем де-юре, образовалось «дворянство мантии», пока составляющее силу монархии — ее слабостью оно станет позже.