Столетняя война

Французы все еще не осознали последствий того, что назвали la déconfiture de Crecy (падение Креси); впрочем, Филипп не мог игнорировать блокирования Кале английской армией. Решительные попытки французов снять осаду с моря оказались тщетными. В начале 1347 года французским вассалам приказали собрать войска в Амьене к 29 мая (через неделю после Троицына дня), однако двинуться в поход армия готова была лишь в июле. Эдуард, естественно, обеспокоился. Летняя погода улучшила состояние здоровья его армии, тем не менее больных было еще много; долгие месяцы блокады значительно снизили боевой дух войска; многие солдаты потеряли физическую форму, к тому же в июне в Бретань к Дагворту направили подкрепление из ста самых здоровых конников и четырехсот лучников. Это, конечно, ослабило армию в Кале, но тем не менее оказалось выгодной инвестицией. Карл Блуаский возобновил осаду Ла-Рош-Дерьен в надежде заманить английскую армию, чтобы та сняла блокаду Кале, а он выиграет сражение на своих условиях. На самом деле сокрушительное поражение потерпели именно французы, ибо 20 июня 1347 года сэр Томас Дагворт совершил ночную атаку на французскую армию и разгромил ее вчистую. Сам Томас был ранен, взят в плен, из плена он бежал, снова был захвачен и снова бежал. На рассвете 21 июня оказалось, что половина французских всадников убиты, а те рыцари, что не погибли, взяты в плен, включая и самого Карла Блуаского; сэр Томас продал его королю за 3500 фунтов. Баланс сил в Бретани перевернулся одним махом, и было заложено основание для окончательного успеха партии Монфора в войне за бретонское наследство.

Тем временем положение осажденного Кале становилось все драматичнее. Гарнизон съел всех лошадей и приступил к кошкам и собакам, Жан де Вьенн выпустил еще четыреста горожан, не способных к обороне. На сей раз Эдуард не разрешил им пройти через свои линии, отказал в еде и воде, чем обрек на гибель. Не все в английском лагере согласились с этим, однако большинство эту меру одобрили. Позволив предыдущей группе уйти беспрепятственно, англичане тем самым дали де Вьенну возможность продлить блокаду, поскольку он сэкономил на пище. К тому же вместе с обычными людьми из города могли выйти шпионы и посыльные. Это было жесткое решение, но – в сложившихся обстоятельствах – правильное.

Из Амьена наступала французская армия, и в Англию направили посыльных – призвать на подмогу рыцарей и тех, кто поехал за лошадьми взамен погибших зимой. Во время осады наступающая армия должна быть не только готовой к маневрам противной стороны, но и в любой момент ожидать атаки сзади. Французская армия дошла до Сангата и убедилась, что англичане окружили себя траншеями, стало быть, отлично подготовились и способны выдержать нападение. Французы не слишком уверенно бросили клич к атаке, но тут же отступили. До них дошло известие о Ла-Рош-Дерьен, да и после поражения при Креси солдаты были настроены не слишком оптимистично: многие не видели смысла в продолжении войны, а потому войско двинулось назад, в Амьен. Провожала их кавалькада, возглавляемая графами Ланкастером и Нортгемптоном. Они не позволили французам передохнуть и восстановить боевой дух. Филипп приказал своим баталиям разойтись.

Между тем Жан де Вьенн в осажденном Кале ждал помощи, но вместе с уходом армии Филиппа исчезла последняя надежда. Защитники города направили к англичанам посланника с предложением переговоров, и Эдуард назначил переговорщиком сэра Уолтера Мэнни. Де Вьенн сказал, что сдаст город, если жителям будут сохранены жизнь и собственность. На это Мэнни ответил, что в соответствии с законами военного времени Эдуарду не угодно никого миловать: король согласен только на безоговорочную капитуляцию, а с солдатами и жителями поступит как пожелает. Рыцари не одобряли такую политику Эдуарда, говорили, что не следует убивать людей, исполняющих свой долг, и если король так поступит, всем им это еще когда-нибудь отзовется. Следует придерживаться принятых правил решения вооруженных конфликтов и защищать военнопленных, убедившись, что другая сторона сделает то же самое. Мэнни и другие рыцари против этого возражали. В конце концов король согласился. Де Вьенну сообщили, что большая часть гарнизона и жители будут помилованы, но их собственность конфискуют, а кроме того, шесть самых известных людей города должны прийти к Эдуарду в одних рубахах, с веревками на шее и принести ключи от города.