Столетняя война

Потом занялись пленными и определили, какой можно взять за них выкуп. Многих, в том числе Дюгеклена и маршала Арно д’Одреема, англичане захватывали в плен и раньше. За них тогда не заплатили обещанного выкупа, а потому начались горячие споры. Самого Энрике захватить в плен не удалось – хоть его и скинули с лошади, он все-таки бежал, взяв у одного из рыцарей коня, сумел пересечь границу с Арагоном и добраться до Франции. Вопрос о том, кто взял какого пленника, был для Педро академическим: он хотел уничтожить всех, чтобы в будущем не иметь с ними дела. Черный Принц возражал: пленники принадлежали тем, кто их захватил, за них можно получить выкуп. В любом случае рыцарский кодекс чести запрещал убивать пленных, по крайней мере тех, кто был богат.

Испанская кампания, кульминацией которой было сражение при Нахере, стала военным триумфом англичан: глубокой зимой их профессиональная армия сумела добраться до вражеской территории и еще раз победила противника, которого направляло и обеспечивало французское королевство. При этом англичане почти не понесли потерь. Однако с политической и экономической точки зрения это была катастрофа. Педро начал отменять все, что пообещал: не передал принцу земли басков возле Бильбао, не захотел (или был не способен) оплатить стоимость кампании и даже не вернул выданные ему взаймы деньги за подкуп Карла Наваррского. Большинство кастильских рыцарей не желали платить за себя обещанный выкуп. В некоторых случаях дела рыцарей в судах Кастилии и Арагона тянулись годами. Да и сама кампания не принесла ничего хорошего: через два года Педро лишился трона и был убит – заколот самим Энрике Трастамарой, а помогли ему те, кого Педро не казнил после Нахеры. С 1369 года Кастилия вместе со своим флотом была на стороне французов.

Поскольку Педро не сдержал слова и не заплатил за кампанию, вернувшую ему трон, Черный Принц вынужден был собирать деньги с Аквитании, жители которой еще и раньше ворчали из-за того, что двор Эдуарда в Бордо слишком дорого им обходится. Когда объявили о повышении налога на очаг (примерно равного подушному налогу), население призадумалось, стоило ли им защищаться от французской оккупации. Некоторые гасконские вельможи решили обратиться к Карлу V и пожаловались на этот налог. Договор в Бретиньи исключал подобные обращения, а потому Карл просто собирал жалобы и ничего не предпринимал. Между тем он пополнял французскую казну и формировал армию.

К январю 1369 года Карл готов был действовать: он объявил, что выслушает апелляции к налоговой политике Эдуарда, а когда ему заметили, что это противоречит договору в Бретиньи, ответил, что Франция не ратифицировала отречение от Аквитании. Король Эдуард, более умудренный политик, чем его сын, посоветовал принцу понизить налог на очаг, но Черный Принц не видел другого способа восстановления финансов. Когда в июне 1369 года снова разразилась война и Карл объявил, что «конфисковал» Аквитанию, Черный Принц изумился и впал в ярость. Он не мог лично участвовать в войне, поскольку заболел: возможно, это была дизентерия, а может, малярия, может, и то и другое, – и случилось это, вероятно, во время испанской кампании. Болезнь привела к дальнейшим осложнениям, и с тех пор принц передвигался на носилках.

Карл V учел уроки Креси и Пуатье, понимая, что воевать с англичанами в открытом бою бессмысленно, поражение обеспечено. Король предложил своим командирам, в том числе Бертрану Дюгеклену, которого в 1370 году назначил коннетаблем Франции, наносить удары англичанам выборочно. Такую тактику в современном мире называют партизанской войной. Нападать надо было только на города с маленьким гарнизоном, устраивать западни, уничтожать конвои, вести агитацию среди жителей, подкупать их, склонять на свою сторону. Англичанам недоставало солдат для надежной защиты каждого города, и единственным ответом на вызов французов стало возобновление шевоше. Пригласили было из Нормандии сэра Джона Чендоса, но в январе 1370 года он был убит в Люсак-ле-Шато, французский рыцарь пронзил его в лицо. Это была серьезная потеря, поскольку Чендос был не только выдающимся полководцем и стратегом, но и уважаемым в Аквитании человеком, к тому же все отмечали его дипломатические способности. Шевоше по Нормандии возглавил Джон Гонт, он оставил после себя много разрушений, но французских отрядов так и не встретил. Сэр Роберт Ноллис тоже постарался – жег и грабил все на своем пути, дошел до Парижа, но Карл по-прежнему избегал боя, и Ноллис вынужден был удалиться.