Столетняя война

Можно было бы говорить о различии, если бы армии короля — как того, так и другого, — воздерживались от жизни за счет населения. А для этого им должны были бы регулярно платить и не оставлять шесть месяцев в году без дела. Капитан Компьеня Гильом де Флави считался одним из самых грозных главарей банд, граф де Фуа Жан де Грай и сеял страх в том самом Лангедоке, чьим губернатором он был до своей смерти в мае 1436 г., сир де Понс разорял Сентонж, королевский вигье Тулузы Пьер Раймон дю Фога самолично раздевал путников, а ла Тремуй слыл скорее лихим грабителем, чем искушенным политиком.

Каждый старался по мере возможности урвать свое. Филипп Добрый для борьбы с живодерами в Бургундии отправлял отряды, которые простой народ вскоре прозвал стригалями (retondeurs), потому что они многократно обирали страну, как стригут сукно после каждой валки, чтобы удалить ворс.

Многие воины утратили всякую надежду на денежное содержание после заключения Аррасского мира: было ясно видно, что герцог Бургундский понемногу выходит из войны, и многие гарнизоны — французские или бургундские — в значительной мере теряли смысл своего существования. От Пикардии до Оверни и от Лангедока до Анжу население все больше боялось безработных солдат, как, впрочем, боялись и отрядов, находящихся на службе. Такой страх мог передаваться из города в город, но при этом только возрастал.

Надеясь покончить с этой ситуацией, Карл VII приказал тем, кто послужил ему в Мо, идти в город и остаться там в качестве гарнизона. Им обещали регулярно платить. Однако рутьеры отказались повиноваться. Как всегда, когда король пытался в какой-то мере восстановить порядок у себя в королевстве, он столкнулся в враждебностью принцев. Последние дали понять живодерам, что те больше заработают в других местах, чем если станут охранять Ла-Ферте-Бернар, Лаваль или Сабле.

Живодеры снова рассеялись: одни покинули Мо в поисках приключений, другие поначалу согласились последовать за Ришмоном в довольно бесполезный поход в Нижнюю Нормандию. В конечном счете из-за их праздности пострадал Анжу. Это по крайней мере стало уроком для короля Рене: он жестоко поплатился за то, что раньше не поддержал своего кузена Карла VII в его неудачной попытке закрепить за компаниями роль постоянных гарнизонов.

Проследим за судьбой одного из этих живодеров, кастильского капитана, уже встречавшегося на службе Карла VII в Лангедоке и Аквитании, — Родриго де Вильяндрандо, человека, который в 1433 г. командовал неудачным контрнаступлением в Лангедоке, проведенным по просьбе Базельского собора в помощь обороняющемуся Авиньону, которому тогда угрожала армия графа де Фуа. Потом он разграбил Руэрг и Лимузен, содрал выкуп с Милло и Юсселя, ссудив в то же время тысячу экю виконту де Комборну и шесть тысяч герцогу Бурбонскому… Он покупал земли, вкладывал капиталы. В 1436 г. он женился на незаконнорожденной единокровной сестре герцога Бурбонского, Маргарите. Это не помешало ему впоследствии разорять Нижний Лангедок, осаждать города — Безье, Кабриер — и обращать в пепел деревни. За это время его повидали в Берри и в Турени. Туренцы были готовы на все, чтобы больше его не видеть.

В 1438 г. Вильяндрандо добился, чтобы его наняли и ему заплатили Штаты Нижней Оверни: его задача состояла в том, чтобы изгнать других рутьеров. Потом, договорившись с Потоном де Сентраем и его людьми, он отправился на зиму в Гиень. Карлу VII пришлось наложить подать на Лангедок, чтобы на отвоеванных землях Гиени обеспечить пропитанием своих бывших солдат. Их кормили, чтобы они не грабили регион, о котором было известно, что там не очень хорошо относятся к королю. Уже скоро зародится идея ордонансных рот, сводящаяся к следующему: надо платить солдатам в походе, чтобы они сражались, и платить в период между походами, чтобы они не грабили королевство. Карл VII будет систематически внушать эту идею, убеждая провинциальные штаты вотировать налоги, которые во всех отношениях предпочтительней грабежа.