Столетняя война

И Филипп VI со своей стороны, хотя его королевство было больше и богаче, имел немногим лучшее положение с точки зрения средств. Его военным приготовлениям тоже мешало отсутствие стабильных и богатых ресурсов. Благодаря поддержке авиньонских пап король и раньше мог почти регулярно взимать десятину с французского духовенства, и это было очень выгодно для королевской казны; новой династии при ее восшествии на престол Иоанн XXII пообещал «на великие задачи королевства» соучастие в церковных доходах на два года, а в 1330 г. такое разрешение дал еще раз. Хоть облагаемые и оказывали некоторое сопротивление, эти деньги поступали в казну, и чистый годовой доход от них порой превышал 250 000 ливров. Когда в 1332 г. началась проповедь крестового похода, все привилегии, предоставленные королю, сделали еще обильней эти ресурсы церковного происхождения. Несомненно, тогда предполагалось, что будет создан специальный фонд, деньги из которого пойдут строго на нужды «святого путешествия». Но когда в 1336 г. от замысла крестового похода отказались, выяснилось, что большую часть средств Филипп израсходовал на нужды управления. С 1338 г. Бенедикт XII, а потом Климент VI будут разрешать сбор новых десятин, и такие позволения станут регулярно выдаваться один раз в два года. Лишний повод для зависти Плантагенетов, не пользовавшихся подобной благосклонностью со стороны авиньонской курии.

Подданные-миряне были не столь покладисты в выплате податей. Требование выплаты «эд» (aide, «помощи») [47]— какую бы форму для данной провинции и в данный момент оно ни принимало: подоходного налога, распределенной по очагам тальи или же налога с продаж — сталкивалось с тысячей возражений на местах, со стороны городов, знати, общин. Субсидия на оплату французского оста, которой в 1328 г. обложили все королевство, дала всего 230 000 ливров — меньше, чем десятина с одного только духовенства. В следующие годы собирать деньги стало еще трудней. В 1332 г. люди вассалов отказались выплачивать феодальный эд, затребованный на конницу для наследного принца Иоанна; пришлось возложить эту подать только на подданных королевского домена, а потом и вовсе отменить, потому что собрать ее не удалось и здесь. В 1335 г. было велено выдать эд на крестовый поход, также предусмотренный феодальными обычаями; но большинство податных отказалось его платить, и король получил лишь несколько незначительных дарений. Разве в таких условиях можно было заранее подготовиться к конфликту с Плантагенетами, который мог разразиться в любой момент?

После происшедшего в 1337 г. разрыва чиновникам короля пришлось предпринять новые усилия. Тем не менее сбор любой субсидии вызывал упорное противодействие. С податными людьми надо было договариваться, сокращать запросы, соглашаться на ту форму обложения, какая была удобней той или иной общине или области. В Лангедоке подымная подать в размере один ливр на очаг, которую хотело получить правительство, была сокращена до пятой части ливра для простолюдинов и третьей — для знати; города и некоторые категории жителей отделались выговоренными суммами, намного меньшими, чем норма подымной подати. Такие же затруднения возникли в Лангедойле: некоторые города предпочли платить налог с продаж, который поступал в казну медленней, а взимать его было труднее; Нормандия дешево отделалась, пообещав содержать в течение десяти недель только тысячу воинов из четырех тысяч, которые власти намеревались набрать в этой провинции. В большинстве своем вассалы, ссылаясь на то, что лично служат в королевском осте, требовали, чтобы с их людей не требовали выплаты эда или чтобы они могли собрать его сами в свою пользу. Некоторые церковные владения получали полное освобождение от налогов. Субсидия оказалась такой маленькой, что до конца 1337 г. королевская власть не могла заплатить своим чиновникам: судьям и судейским жалованье задержали на год, число сержантов сократилось на четверть, других чиновников — на одну пятую.